и никогда не беспокоится.
Эпическое спокойствие это вовсе не есть отсутствие подвигов и даже катастроф, а,
наоборот, оно только и может возникнуть в связи с этими подвигами и после таких
катастроф. Наилучшим примером такого эпического героя у Гомера является прежде всего
Ахилл. Хотя его личность и очень сложна, тем не менее одна великая особенность
строгого эпического героя свойственна ему совершенно безоговорочно. Эта особенность
есть чувство своей собственной роковой предопределенности, которая соединяется с
бесстрашной готовностью подвергаться любым опасностям жизни. Ахилл, прекрасно зная
свою близкую гибель, совершенно бесстрашно вступает в сражение, так что
предопределение рока не только не пугает его, но, наоборот, оно-то и делает его
бесстрашным, ибо в данном случае у него нет никаких своих собственных планов и
намерений, кроме тех, которые назначены ему судьбой. Он не убегает трусливо от судьбы,
но, подчиняясь ей, он тут-то как раз и выявляет свое глубочайшее «я», [168] тут-то как раз
и становится великим героем. Он спокоен и устилает все поле сражения бесчисленными
трупами врагов, так что даже река не могла протекать спокойно по-прежнему. С таким же
великим спокойствием убивает он сына Приама Ликаона, слишком молодого героя, почти
еще мальчика, еще не обладающего этой эпической мудростью и потому пламенно
молящего о пощаде, ведь сами боги назначили ему раннюю смерть от руки Ахилла (Ил.,
XXI, 46-48). Ахилл говорит Ликаону, что и сам он, Ахилл, – сын богини, а все же должен
погибнуть молодым и прекрасным на поле сражения, и что поэтому нечего сетовать и ему,
Ликаону, на такое же определение судьбы (Ил., XXI, 109-113).
ж) Итог. В отношении внутренней стороны эпического стиля можем сказать, что
она есть уравновешенно-созерцательное спокойствие, возникающее в самом
героической духе в связи с деяниями этого последнего, порожденное в результате
приобщения личности к общим закономерностям жизни и отмирания в ней всего
мелкого, эгоистического и обыденного. Разложение общинно-родового строя, конечно,
вносит известные шатания в эту область, поскольку общими закономерностями жизни
являлись раньше идеалы родовой общины, которые начинают разлагаться.
12. Героический характер эпоса. Наконец, остановимся на принципе изображения
героев и героической жизни. Герой является у Гомера тем фокусом, в котором
скрещиваются решительно все рассмотренные выше принципы художественного стиля.
Без этого понятия все эти принципы рассыпаются в дискретное множество и перестают
характеризовать собою основной художественный феномен Гомера. Все художество
общинно-родовой формации более или менее эпично, поскольку оно определяется
приматом общего над индивидуальным. В этом смысле эпичны все старинные
мифические чудовища, эпична также и вся олимпийская мифология. Героизм,
появившийся как отражение развитого патриархата, тоже эпичен. Но у Гомера ведущей
мифологией является именно героическая мифология.
а) Развитие личности и частной инициативы. Общественно-экономическая
история рано или поздно приходила к выдвижению отдельной личности вместо прежнего
первобытного и стихийного коллективизма. Стихийный и недифференцированный
коллективизм перестает быть рентабельным, и становится более выгодным развязать
права отдельной личности и ее частную инициативу. У Гомера – огромная пестрота
индивидуального развития. Здесь можно найти кого угодно, начиная от царей и вождей и
кончая батраками, рабами и нищими. Это стало возможным, как об этом тоже говорилось
не раз, в период [169] далеко зашедшего разложения первобытного общинно-родового
строя.
б) Связь личности с родовой общиной. Однако Гомер не был бы Гомером, если бы
изображаемые у него личности оказались вполне изолированными субъектами и потеряли
бы свою прямую связь с их родовой общиной. В период героической мифологии личность
сильно развита. Но она все еще находится в крепкой связи со своим родом и племенем,
она их обслуживает и охраняет, она их организует и ими управляет, она с ними
представляет единое целое. Всякое другое изображение личности уже выходило бы за
пределы эпоса и давало бы нам картину либо классического рабовладения, где личность
находится в единстве не с родовой общиной, но с полисом, как коллективом
рабовладельцев, либо картину позднего рабовладения, где личность вообще стремится
существовать изолированно и где всякий коллектив является для нее чем-то внешним и
часто даже насильственным.
в) Гомеровское богатырство, его внеклассовый и внесословный характер. Большое
развитие отдельной личности и в то же самое время сохранение ею своей коренной связи с
родом и племенем приводили к тому, что эта зародившаяся личность очень долгое время
была носителем всей социальной мощи ее коллектива. Она понималась как символ самой
этой общины, находясь в полном – и внутреннем и внешнем – единстве с нею и
олицетворяя собою все ее общественно-исторические возможности. Такая личность
становилась героической, такой зародившийся в родовой общине субъект был героем.
Он был личностью в смысле частной инициативы, в смысле распоряжения своими
индивидуальными возможностями. Но в нем еще не было ничего узко-личного,
эгоистически-ограниченного и чего-нибудь изолированного от общественно-исторической
жизни его коллектива. В таком герое обязательно воплощались все рассмотренные выше
принципы художественного стиля, т. е. в нем господствовал примат общего над
индивидуальным; он был абсолютно объективен, прост и наивен; он не углублялся в свои
узко-личные интересы, он был благороден, всегда храбр и отважен, он всегда был на
страже интересов своей родины, он был возвышен душою и далек от всяких мелочей
быта.
Это безусловное единство личности и родо-племенного коллектива, создающее
героизм, нужно выдвигать на первый план в определении гомеровского героизма. Герой
обычно очень силен, весьма мужествен и отважен. Но не это есть специфика гомеровского
героизма. Героями считаются у Гомера вестники, певцы и даже свинопасы. Герой
обыкновенно является победителем и стихийных сил природы, олицетворенных в каких-
нибудь чудовищах, и своих врагов, представителей чужого племени. Но это тоже не
является спецификой гомеровского героизма. Трос и [170] Ликаон ничтожны по своей силе
в сравнении с Ахиллом, молят его о пощаде, и он их беспощадно убивает (XX, 463-472,
XXI, 116-119). Но Трос и Ликаон – эпические герои. Герой обычно предан своей родине и
всеми силами старается ее защищать. Но это тоже не есть первое определение эпического
героизма. Агамемнон несколько раз приходит к выводу о бесполезности войны и
собирается отправляться домой. И все же Агамемнон – подлинный эпический и
гомеровский герой. Что же является в таком случае спецификой эпического героизма?
Она заключается в безусловном внутреннем и внешнем единстве личности и
родо-племенного коллектива, в единстве настолько близком и нерасторжимом, что
каждая личность является как бы индивидуальным воплощением родо-племенного
коллектива, и в каждой личности родо-племенной коллектив как бы сознает сам себя.