Другими словами, родо-племенная община в эпоху своего расцвета является таким
мощным монолитом, что она только и состоит из героев. В такой общине принципиально
нет негероев или, вернее, они заклеймены позором. Ни о каких классах или группировках
в такой общине не может быть и речи. Правда, является весьма сложным, трудным и
тонким вопросом для историка определять место, время, границы, причины и условия
такого героического расцвета родовой общины. К тому же этот принцип родо-племенного
героизма нельзя понимать неподвижно-метафизически и мыслить его в виде какой-то
окаменевшей вещи. Он текуч и подвижен, как и все на свете. И, может быть, он чаще
является идеалом и регулирующей силой, чем фактической обстановкой данного времени
и места. Тем не менее в качестве именно принципа такой героизм существовал; и он,
будучи древним, строгим и бескомпромиссным героизмом, как раз и был тем, что по
преимуществу нужно называть эпическим героизмом.
г) Идеология героя. Идеология и самосознание героя тоже стояли выше узких и
личных интересов. У Гомера много раз можно читать об идеалах доблести и храбрости и о
беззаветной преданности героя своему народу.
Предоставляя читателю самому просмотреть соответствующие места у Гомера, мы
здесь укажем только на работу Штиппеля.21) В этой работе имеются интересные
материалы, но она написана с резко классовых или сословных позиций, так что идеология
героя не изображена здесь с точки зрения своей необычайной широты и прежде всего вне
сословных ограничений.
д) Терминология героизма. Вместо этих слишком популярных подходов к героизму
Гомера гораздо более научный интерес представляет собою терминология героизма,
которая [171] как раз нашла для себя в науке весьма обстоятельное изображение,
Мы укажем прежде всего на старую работу – Fr. A. Ukert, Über Dämonen, Heroen und
Genien (Abhandl. d. Sächsischen Gesellschaft d. Wissenschaft. 1850). В этой работе собран,
вероятно, весь материал из Гомера, относящийся к термину «герой». Им приходится
пользоваться и теперь. Интересна далее работа Олерта.22)
Весьма небесполезны, хотя в настоящее время во многом устарели, статьи под
словом Heros в «Мифологическом лексиконе греков и римлян» под редакцией Рошера и в
«Реальной энциклопедии науки о классической древности» под редакцией Паули-Виссова.
Однако если все эти работы не устарели только по своим материалам и совершенно
устарели по своим выводам, то современное и весьма точное филологическое
исследование гомеровской терминологии героизма мы имеем в работе Трюмпи,23) где
разобраны все технические выражения у Гомера, в гомеровских гимнах и у Гесиода,
имеющие отношение к войне. В данном месте важно указать на ту часть этого
исследования, которая относится к терминам и выражениям у Гомера в связи с «победой»,
«славой» и пр. Впрочем, важнее всего общие выводы этого автора, относящиеся к военной
терминологии у Гомера; и важны они с точки зрения того, что автор пытается здесь
наметить разные периоды данной терминологии, хотя они и весьма далеки у него от
социальной истории. Однако приходится благодарить автора и за такой ограниченный
историзм, потому что у других авторов мы не находим даже и этого последнего.
Охватывая не только героическую, но и вообще всю военную терминологию,
включая оружие, воинов, сражения, победу и поражение, славу и бесславие и т. д., Трюмпи
предполагает четыре основных периода этой терминологии: догреческий, микенский,
эомейский (доэпический) и ионийский (в собственном смысле эпический).
Только микенскими он считает aor («меч»), bios («лук»), daïs («факел», или «война»),
egchos («копье»), entea («вооружение»), ios («стрела»), pēlēx («шлем»), sacos («щит»),
tryphaleia («шлем»), phasganon («меч»), что, включая сомнительные микенские термины,
составит всего 14 терминов.
Почти такое же число терминов (15) может рассматриваться как микенские, так и
эолийские: damēmi («укрощаю»), phobos («страх» или «бегство»), charmē («битва»,
«страсть к битве») и др. Эолийских терминов Трюмпи насчитывает 25: aichmētēs
(«копейщик»), eychos («слава»), cydos («слава» сомнительное и более позднее), aspistēs
(«щитоносец»), thōrēctēs («латник») и др. Эолийско-ионийскими нужно признать 26
терминов: aichmē («копье»), aspis («щит»), dory («копье»), eris («ссора»), thōrēx
(«панцирь»), cnēmis («поножи»), xiphos («меч»), oistos («стрела»), toxon («лук») и др. [172]
Микенско-эолийско-ионийских – 9 терминов: ballō («метать», «поражать», «ранить»),
machē («сражение»), nicē («победа»), polemos («война»), machomai («сражаюсь»), nicaō
(«побеждаю»), pheygō («обращать в бегство») и др.
В качестве нового достижения Ионии Трюмпи считает 18 терминов: acontistēs
(«копьеметатель»), eirēnē («мир»), neicos («вражда»), hoplon («оружие»), ponos
(«сражение»), toxeyō («стреляю из лука»), typtō («поражаю»), philōtēs («мир»), phyxis
(«бегство») и др.
Из общего количества 104 терминов – 71,3% приходится на эолийскую
терминологию, 13,4% – на микенскую и остальные 15,3% – на ионийскую терминологию.
Вывод совершенно ясен: Гомер черпает свою военную терминологию из эолийского
диалекта. К этому же выводу Трюмпи приходит также из своего анализа частоты
употребления отдельных военных терминов. У Гомера очень мало микенских архаизмов и
очень мало ионийских неологизмов, но множество эолийских терминов.
Исследование Трюмпи содержит в себе много разных тонких наблюдений и
разграничений, касаться которых здесь было бы неуместно. Но основной результат этого
исследования не может не обращать на себя самого серьезного внимания. Оказывается,
что, хотя расцвет героической поэзии относится к ионийским временам, вся ее основа
является эолийской; а это, переводя на язык настоящей работы о Гомере, должно
свидетельствовать о примате строгого героизма у Гомера над героизмом позднейшим, т.
е. более свободным и менее дисциплинированным.
Очень важным термином, характерным для героической идеологии Гомера, является
aidōs. Термин этот с трудом поддается переводу. Обычно его переводят как «стыд» или
«совесть». Но он, несомненно, имеет также и положительное значение в смысле «чувства
чести», «чувства долга», «сознания обязанности». Имеется довольно подробное
исследование фон Эрффа «Aidōs и родственные понятия в их развитии от Гомера до
Демокрита».24)
Этот автор приходит к выводу, что понятие «айдос» характерно только для
аристократического образа мыслей у Гомера. Это и правильно и неправильно. Правильно
это в том смысле, что ведущей идеологией у Гомера является, несомненно, идеология
родовой знати. Но это неправильно потому, что автор в своем исследовании не учитывает
многочисленных наслоений в аристократической идеологии Гомера и прежде всего ее
несомненной тенденции к эмансипации. Верно у этого автора также и то, что понятие это
относится по преимуществу к военной области, хотя «айдос» употребляется также и,
например, в отношениях между детьми и родителями. Неплохо говорится у автора также и
о невозможности отождествлять гомеровский «айдос» с современным понятием совести,
которое имеет исключительно моральный или общественно-моральный смысл. В
основном [173] исследования этого автора достаточно убедительно обнаруживают, что
«айдос» – это одна из самых необходимых принадлежностей героической идеологии у
Гомера. В смысле раскрытия значения этого термина имеется интересный материал также