Одиссея о подвигах Неоптолема волнует его; и расставшись с Одиссеем, Ахилл шествует,
радуясь, по асфоделевому лугу.
Сюда же, конечно, надо отнести и образ Одиссеевой собаки Аргуса, которой
посвящен трогательный рассказ (Од., XVII, 291-327). Это была великолепная охотничья
собака, которую успел еще до войны воспитать сам Одиссей, но которой он не мог
воспользоваться на охоте ввиду своего отъезда под Трою. В течение войны ее брали на
охоту другие. Теперь, когда Одиссей вернулся на Итаку, Аргусу было уже больше 20 лет.
Из роскошного охотничьего пса он превратился в жалкое и дряхлое животное, покрытое
вшами и лежавшее без движения на кучах навоза. Когда Одиссей проходил с Евмеем мимо
Аргуса, этот старый и верный друг Одиссея неожиданно вспомнил своего хозяина, стал
вилять хвостом и двигать ушами, но из-за своей старости и дряхлости уже не мог
приблизиться, чтобы приветствовать его так, как это обычно делают собаки. А когда
Одиссей прошел мимо, то этот Аргус, двадцать лет ждавший своего хозяина, умирает под
впечатлением от его внезапного появления. Под этим образом Аргуса тоже кроется
обычная гомеровская печаль по поводу погибающей жизни, не успевшей насладиться
всеми возможными для нее дарами.
Поэтому делаются особенно понятными слова Ахилла о ценности жизни (Ил., IX,
401-409). Даже богиня Фетида и та горько жалуется на свою материнскую участь иметь
сына-богатыря, обреченного на раннюю гибель (VIII, 54-64):
Горе мне, бедной, родившей героя злосчастного, горе!
Сына могучего я родила, безупречного сына,
Первого между героев. И рос он, подобно побегу.
Я воспитала его, как в саду деревцо молодое,
Я к Илиону послала его в кораблях изогнутых
Биться с сынами троянцев, – и он уж назад не вернется,
И уж навстречу ему я не выйду в Пелеевом доме!
Раз на земле он живет и видит сияние солнца,
Должен страдать он. Помочь я не в силах, хотя и пришла бы.
Все же пойду, чтобы сына хотя увидать и услышать,
Что за несчастье постигло его, не причастного к бою.
Энгельс писал:28) «Древние были слишком стихийно материалистичны, чтобы не
ценить земную жизнь бесконечно выше [188] царства теней: у греков загробная жизнь
считалась скорее несчастьем».
4. Трагедия. Не только лирика, но, несомненно, также и драма, или, вернее,
драматизм, вполне отчетливо дает о себе знать в поэмах Гомера.
а) Сущность трагического. Трагических моментов в обеих поэмах очень много.
Если под трагедией понимать все ужасное и страшное, то такого рода трагическое мы
будем встречать почти на каждой странице у Гомера. Но будем понимать под трагическим
такую жизненную ситуацию, которая создается благодаря невозможности тех или иных
надличных сил реализоваться в человеческой жизни без существенной катастрофы. Здесь
дело не в самой катастрофе, но в том, что она вызвана общими и внешними силами, не
могущими иначе реализоваться в человеческой жизни, как только путем катастрофы. В
таком ограниченном и строго определенном смысле слова вопрос о трагизме у Гомера,
конечно, получает большую конкретность и является весьма четкой проблемой
гомеровского стиля.
Это не значит, что всякая трагедия есть обязательно трагедия судьбы или рока. В
роли указанного надличного начала может выступать природа в тех или иных ее
функциях, может выступать общество, государство, история, психика. У Шекспира,
например, трагедия разыгрывается в результате именно разрушительного действия
психических стихий, с которыми не может совладать сознательная человеческая личность.
Следовательно, для трагедии необходимо то или иное надиндивидуальное, т. е. общее
начало, которое действует закономерно, а не случайно, и в результате этой
закономерности, т. е. в результате своего необходимого и неотвратимого развития,
разрушает ту или иную индивидуальность, именно когда стремится в ней осуществиться,
и разрушает всерьез, не односторонне и поверхностно, но, так сказать, субстанциально.
Таким образом, трагедия отличается от эпоса не изображением общих начал или их
закономерного воплощения в виде индивидуальной катастрофы (катастрофа может быть
предметом и эпоса), но именно выдвижением на первый план самой индивидуальной
катастрофы, когда два равноправных индивидуальных воплощения общих начал (или одно
из них) гибнут при взаимном столкновении, каждое ориентируя себя как единственное.
Типов трагического у Гомера очень много.
б) Так Ахилл – герой огромной мощи, и физической, и духовной – он сын большого
героя и богини. Ему суждены великие подвиги. Однако уже при рождении ему было
предопределено судьбой рано умереть, если только он станет на путь героизма. Он стал на
путь героизма; и вот, он должен умереть молодым. Это делает весь его образ скорбным и
печальным, несмотря па массу отрицательных сторон его характера. Ахилл прекрасно
знает свою судьбу. Правда, он не гибнет в пределах «Илиады». [189] Но события
«Илиады» происходят всего за несколько дней до его смерти, которая изображалась в
циклической «Эфиопиде».
И эти события, в которых участвует Ахилл, глубоко трагичны. Ведь здесь Ахилл
является воплощением мировой судьбы, и воплощение это кончается катастрофой.
Следовательно, это трагедия. Во всяком случае образ Ахилла в «Илиаде» овеян
трагическим смыслом его жизненного дела.
С этой стороны можно сказать, что два основных конфликта Ахилла, именно потеря
пленницы и потеря Патрокла, имеют даже второстепенное значение. Но в контексте
рассуждения о трагедии их нужно подчеркнуть, поскольку в них находятся элементы
драматизма, которые нужны и строгому эпосу, и которые обильно представлены в позднем
и смешанном эпосе. Здесь можно привлечь работу Е. Патцига «Трагедия Ахилла в свете
античного и нового трагизма».29)
Автор устанавливает возрастающее напряжение действия после отнятия пленницы у
Ахилла параллельно с ростом поражения ахейцев: посольство к Ахиллу (Ил., IX), посылка
Патрокла Ахиллом к Нестору, пребывание Патрокла у Нестора (оба эпизода – XI, 605-805)
и мольбы Патрокла к Ахиллу в связи с катастрофой ахейцев (XVI, 2-100). В результате
этого развития действия гнев Ахилла уже сломлен, и Ахилл разрешает Патроклу вступить
в бой. Когда же Антилох сообщает о смерти самого Патрокла (XVIII, 1-21), то у Ахилла
наступает полный перелом настроения. Его печали и скорби нет конца, он готов к
самоубийству, но в дальнейшем решает вернуться к боям. По мнению Патцига, трагедия
Ахилла заключается в том, что он, рассчитывая на свое торжество над ахейцами, в это
самое время теряет самое для себя дорогое. Тут еще нет судьбы, и даже нет смерти
трагического героя. Но, по мнению данного автора, такая трагедия еще более глубокая и
напряженная, какой она была, например, у Эдипа или у Креонта в трагедиях Софокла.
Заметим, что тот же самый автор в другой своей статье под названием «Трагедия
Ахилла и гомеровский вопрос» («Die Achillestragödie+) und die Homerische Frage» в том же
журнале и в том же томе, стр. 115-135) считает трагедию Ахилла основным зерном всей
«Илиады», в отношении которого все прочее в поэме может рассматриваться только лишь
как позднейшее добавление и расширение.
в) Гектор и Андромаха – тоже трагические герои «Илиады». Гектор тоже действует