Александр Алексеевич Чернов
Гомо акватикус
Один на один с океаном
Намечена цель, и не может быть отмены приказа.
Лет десять назад у берегов США отправилась на дно морская экспедиция. После придирчивого отбора кандидатов в подводный экипаж зачислили… козу, обезьяну, дюжину белых мышей и морских свинок.
Четвероногие блестяще справились с трудным погружением и благополучно возвратились на землю. Не пострадал и аппетит. После тщательного медицинского осмотра всех ожидала заслуженная награда — излюбленные лакомства. Обезьяна получила бананы, мыши — сыр. Ну, а коза, как полагается, — капусту. Она лучше всех освоилась с подводным житьем-бытьем, стала заправским водолазом. Однажды она опустилась на глубину ста двадцати метров! Целых тринадцать часов провела там коза, а затем возвратилась на землю как ни в чем не бывало.
Конечно, эта разношерстная компания подобралась не по собственной инициативе. Ее снарядил и отправил в путешествие под водой Эдвин Линк.
В молодости Линка влекло небо. Правда, он не летал в стратосферу, как Огюст Пикар. Заслуги Линка в другом. Он изобрел несколько штурманских приборов для вождения самолетов в слепом полете и написал книгу об аэронавигации.
А потом Линк спустился с небес, но не на землю, как принято говорить, а в море. Он купил яхту и занялся подводной археологией. Свой небольшой изящный корабль он назвал «Белой цаплей». В придачу к легкокрылым парусам на «Цапле» был и довольно мощный двигатель. Шкиперская рубка яхты напоминала кабину аэроплана, столько здесь было разных приборов — дань прежним штурманским увлечениям хозяина.
Линк оказался удачливым разведчиком. При обследовании рифов у Багамских островов им были найдены остатки средневекового корабля «Сноу». Удалось поднять якорь и старинную бронзовую пушку весом две с половиной тысячи фунтов.
Еще одна большая удача выпала на долю Линка у берегов Гаити. Он обнаружил испанскую каравеллу. Предполагают, что это была «Святая Мария», один из кораблей Христофора Колумба. Легендарное судно погибло, наскочив на рифы в 1492 году.
Находки Линка, сделанные еще в пору отрочества аквалангистики, вызвали шумные споры, которые подогрели всеобщий интерес к подводному спорту и подводным исследованиям.
Однако самого Линка уже не удовлетворяли поиски на мелководье. А перейти к исследованию на больших глубинах мешала несовершенная техника подводных работ.
Тогда Линк конструирует и на свои средства строит первый в мире гидростат с высоким внутренним давлением — как в барокамере. Давление автоматически возрастало с каждым дюймом глубины и так же плавно снижалось при возвращении гидростата на поверхность: каким оно было за бортом, таким же оставалось и внутри гидростата. Дверью в океан был люк, устроенный внизу гондолы. Эта дверь могла не закрываться: сжатый воздух, как верный страж, не впускал в помещение воду.
И вот человек уже не пленник глубин! Обитатель гидростата, надев акваланг, мог покидать свое убежище и плавать, пока не кончатся запасы воздуха в баллонах. Вернувшись ненадолго в гидростат, ставший ему домом, аквалангист мог передохнуть, зарядить баллоны свежим воздухом, а затем вновь отправляться в путешествие под водой, не особенно ограничивая себя ни глубиной погружения, ни временем… Это ли не мечта всех покорителей царства Нептуна!
Новое изобретение предстояло проверить на практике. Вот здесь-то Линку и помогли четвероногие океанавты.
Как уже говорилось, опыты прошли успешно.
Далее Линк испытал двух добровольцев «на сухое погружение» в барокамере. Включили насосы. Стрелка манометра медленно поползла по циферблату и остановилась у деления 11 атмосфер. Это означало, что обитатели барокамеры как бы опустились на глубину ста метров. Они провели здесь двадцать четыре часа: ели, пили, спали и даже развлекались. А главное, занимались трудом. Будущие океанавты выполняли специальные задания, которые требовали больших физических нагрузок. И эта репетиция на суше прошла успешно. Лишь иногда люди жаловались на легкую боль в ушах.
Еще и еще раз повторялись опыты — и с животными, и с людьми. Недостатка в добровольцах не было. И вот настал черед перейти от сухопутных «погружений» в барокамере к испытаниям под водой.
Честь первопроходца выпала на долю Робера Стенюи, верного помощника Линка в его исканиях.
Еще четверть века назад человек знал о подводных глубинах, может, только чуть-чуть больше своих доисторических предков.
Глубины океана, и особенно его дно, во многом и сегодня представляют для нас Terra incognita — неведомую землю. Как ни парадоксально, но какой-нибудь десяток лет назад рельеф океанского дна, выстилающего две трети земной поверхности, был изучен хуже, нежели… видимая сторона Луны.
В чем же причины, что океанские глубины до недавнего времени оставались «закрытой книгой»? Слишком уж ревностно океан оберегал свои тайны. Но воля и разум человека вступили в единоборство с океанской стихией, и человек стал одерживать первые победы.
Сначала ему стали покоряться береговые отмели, называемые континентальным шельфом. Они раскинулись в разных местах — на сто, двести, а то и триста километров от берега. Хотя глубины прибрежной полосы сравнительно невелики — до ста-двухсот метров, человеку здесь приходится, пожалуй, потруднее, чем в космосе. Космонавт видит окружающее пространство, переговаривается со своими коллегами и наблюдателями, оставшимися на Земле. В воде дело хуже. На большой глубине царит вечный мрак, видимости никакой, а радиоволны гаснут, пройдя всего несколько метров.
Но главное препятствие при погружениях в море — давление воды. При большом давлении в крови и мышцах растворяется сжатый газ — азот или гелий, смотря чем дышит водолаз: обычным воздухом или искусственным. На глубинах свыше шестидесяти метров обычный сжатый воздух не пригоден: он превращается в опасный наркотик, вызывает глубинное опьянение, похожее на алкогольное, и человек теряет над собой контроль. И тогда до беды один шаг…
Чем выше окружающее давление и чем дольше работает водолаз, тем больше газа впитывает тело. Вначале человек этого даже не замечает. Опасность подстерегает его при возвращении на поверхность.
Кровь водолазов иногда сравнивают… с шампанским. Вино, насыщенное газом и закупоренное под давлением в толстые, прочные бутылки, ведет себя очень мирно. Так оно простоит хоть сто лет. Но откройте его. И вино из-за резкого перепада давления мгновенно вспенивается тысячами пузырьков газа.
Примерно такая же картина происходит при слишком быстром подъеме водолаза на поверхность, с той существенной разницей, что газ выделяется не в воздух, а в кровь. Пузырьки газа закупоривают кровеносные сосуды, вызывая кессонную болезнь — бич водолазов.
Но кессонную болезнь можно предотвратить, если не торопиться с подъемом. Давление снижают постепенно, и тогда никаких пузырьков не образуется. Избыток газа поступает в легкие, а оттуда через клапан выдоха скафандра или акваланга выбрасывается в окружающее пространство.
Постепенное понижение давления на языке водолазов и аквалангистов называется декомпрессией. Нам еще не раз придется вспомнить это слово.
Но как мучительно долог и утомителен путь к поверхности!
Получасовое пребывание на глубине двадцати метров требует одной трехминутной остановки для декомпрессии. После часового пребывания на той же глубине необходимы уже две остановки общей продолжительностью двенадцать минут.