Общая площадь помещений «Силэб-I» — сорок квадратных метров. Не так уж мало для четверых. Так что жители глубин не могли пожаловаться на отсутствие удобств. Помимо телефона и телевизора, имелась небольшая библиотечка.
Джордж Бонд лично подобрал океанавтов, которым можно было доверить подводный дом. Сам капитан во время эксперимента находился на тендере «Нахант».
В экипаж морской обсерватории вошли такие же убежденные фанатики «гидрокосмоса», каким являлся их руководитель. Это были мужественные и смелые люди, опытные аквалангисты, прошедшие серьезные тренировки в барокамере. Помимо дел, привычных их профессиям, каждый из океанавтов должен был справляться и с рядом других обязанностей. В сущности, эта четверка выполняла работу большого научного коллектива.
Давайте же познакомимся с ними поближе. Роберт Томсон — морской врач, человек железного здоровья. Он отец шестерых детей. Его конек, или, как сейчас принято говорить, хобби, — биология и геология. Томсон проводил и некоторые физические наблюдения в океане.
Второй участник экспедиции Лестер Андерсен — по специальности подводный взрывник. Он тоже глава большой семьи. У него пятеро детей, и все девочки.
Третий член экипажа — Роберт Барт, старый соратник Джорджа Бонда по «Генезису».
И наконец, четвертый — Сандерс Маннинг. Самый молодой из участников экспедиции, он удивлял товарищей своей железной выносливостью и невозмутимостью.
Позднее к этому клану присоединился… космонавт — капитан третьего ранга американских ВМС Малькольм Скотт Карпентер, известный тем, что одним из первых в США совершил орбитальный полет вокруг нашей планеты на высоте двухсот шестидесяти километров. Сначала все четверо без особого воодушевления отнеслись к появлению их «небесного брата» в морских пучинах. Однако когда космонавт выполнил труднейшее погружение и убедил их, что в «гидрокосмосе» держится ничуть не хуже, чем на борту спутника Земли, океанавты приняли его в свою компанию.
По утрам подводные жители делали легкую разминку и, позавтракав, отправлялись на работу.
Они могли находиться в море хоть весь день напролет.
Дел у океанавтов было немало. Они исследовали дно, собирали пробы грунта. Вели фото- и киносъемку. Монтировали необходимое оборудование. Проводили различные химические эксперименты, измеряли температуру и соленость окружающей воды.
Вблизи того места, где покоилась обсерватория, возвышался искусственный стальной остров «Аргус». Океанавты приплывали сюда, чтобы осмотреть ноги этой стальной громады, проверяли сварные швы.
Они также были обязаны следить за своим собственным состоянием и точно регистрировать все возможные отклонения от нормы. Кроме того, океанавты наблюдали за поведением своих соседей — морских животных, некоторых из которых они ловили себе на обед.
Стол жителей «Силэб» украшали самые изысканные деликатесы: омары, устрицы, осьминоги.
Снаружи подводного дома свешивались уши гидрофонов. «Интервью» с обитателями глубин записывались на магнитофон. Позднее эти беседы были приобщены к коллекциям акустических атласов, хранящихся в морских лабораториях.
«Море — настоящий мир безмолвия. Я говорю это вполне убежденно, опираясь на многочисленные наблюдения, хотя знаю, что за последнее время немало написано о подводных звуках…
Звуки под водой такая редкость, что воспринимаются особенно остро. Страх, боль, радость — все эти чувства обитатели моря выражают безмолвно. Извечный круг жизни и смерти совершается бесшумно; и только млекопитающие — киты и дельфины — нарушают тишину. Случайный взрыв или рокот судовых моторов — проявления деятельности человека — не могут потревожить покоя глубин», — писал Кусто лет десять назад.
Знаменитый исследователь был не совсем прав.
О рыбьих «разговорах» знал еще, например, древнеримский ученый Плиний. Недвусмысленно и категорично высказался на сей счет его соотечественник писатель Клавдий Элиан:
«Те, кто обрекает всех рыб на молчание и глухоту, весьма мало знают природу рыб».
Так или иначе, но до последних лет глубины моря действительно считались «миром безмолвия». Открытие разноголосицы звуков оказалось настолько неожиданным, что поначалу вызывало настоящую панику.
Стал хрестоматийным случай, который произошел во время второй мировой войны на одной из американских военно-морских баз в Атлантике.