Чтобы раз и навсегда покончить с пересудами и насмешками, двадцатишестилетний Келлер в то же лето предпринимает еще одно погружение в глубины озера Лаго-Маджоре в Швейцарии. Помимо корреспондентов, на сей раз присутствуют и специалисты по глубоководным погружениям.
Келлер занимает место в своем лифте, рядом — баллоны с засекреченным коктейлем. Отдает команду. Спуск начался.
Снова авария с телефоном. Но Келлер сигнализирует, подергивая буйреп.
Погружение продолжается: 70… 100… 150 метров!..
На глубине 156 метров из-под воды следует новый сигнал Келлера:
— Стоп!
Вскоре Келлер подает команду начать подъем. А спустя сорок пять минут, довольный и улыбающийся, он предстал перед корреспондентами.
По существующим правилам возвращение с этой глубины должно длиться семь часов. Теоретики водолазного дела были в смятении. Стало очевидным: Келлер разом победил и глубинное опьянение и кессонную болезнь.
Осенью того же года Келлер в барокамере имитировал погружение на двести пятьдесят метров! И снова все прошло благополучно.
Ободренные успехом, Келлер и Бюльман ставят новые эксперименты. Изучают, как ведут себя живые ткани и газы под высоким давлением.
В портфеле Келлера — объемистая кипа таблиц — графики погружений. Они отражают взаимосвязь между глубиной, скоростью, продолжительностью погружений и составом коктейля.
Так, при возвращении с глубины трехсот метров состав смеси для дыхания, по расчетам Келлера, меняется… двести пятьдесят тысяч раз! Это-то и сводит на нет опасность глубинного опьянения и кессонной болезни. По способу Келлера декомпрессия вдесятеро убыстряется.
Составление таблиц заняло не один год. В этой работе Келлеру помогала электронно-вычислительная машина. В результате Келлер составил рецепты газовых смесей для погружений на глубину до четырехсот метров.
Опыты швейцарца, конечно, не могли не заинтересовать французских океанологов. Весной 1961 года Келлер приезжает в Тулон, в лабораторию подводных исследований французского военно-морского флота, возглавляемую Кусто. Келлер наотрез отказывается раскрыть свои секреты. Несмотря на это, Кусто делает все возможное, чтобы помочь коллеге в его работе.
О такой лаборатории Келлер мог пока только мечтать. Не теряя времени, он приступил к проведению новой серии экспериментов.
— В конце апреля последовали опыты в барокамере, соответствующей погружению на глубину двести двадцать и триста метров. Я был уверен в своем методе. И действительно, все опыты прошли превосходно. На «глубине» двести двадцать метров я сто раз поднял тридцатикилограммовый груз на высоту шестьдесят сантиметров, — говорит Келлер.
Один из этих опытов контролировал сам Кусто.
25 апреля Келлер, не покидая барокамеры, «погрузился» на триста метров! Имитация погружения заняла всего сорок восемь минут вместо пятнадцати часов, полагающихся по норме.
Келлер пообещал повторить то же самое в естественных условиях — побывать на глубине 250, а затем и на глубине 300–350 метров!
После этого заколебались даже самые упрямые скептики из числа подводных специалистов.
— Да, тут что-то есть… — растерянно отвечали они в ответ на просьбу корреспондентов прокомментировать последние достижения швейцарца.
Слава Келлера шагнула через океан. Им заинтересовались и в главном штабе американских ВМС. Келлер получает приглашение посетить США, продемонстрировать свои достижения. Наконец-то начали раскрываться кошельки нефтяных магнатов, чего так давно жаждал Келлер.
В июне 1961 года Келлер совершает новое погружение, на этот раз в озере Лаго-Маджоре возле Бризаго, на глубину двухсот двадцати метров. Келлера сопровождает подводник-любитель, корреспондент журнала «Лайф» Кеннет Маклиш. В его активе значилось испытательное погружение в специальном аппарате «Андреа-Дория» на глубину шестидесяти пяти метров.
— Несомненно, это был отважный человек, — отзывался Келлер о своем спутнике в глубоководном путешествии.
Вначале Келлер и Маклиш поочередно один за другим погружались на глубину тридцати, восьмидесяти и ста метров. Эти подготовительные погружения заняли два дня. Для спуска и подъема, как обычно, использовался лифт. На его площадке стояло шесть баллонов с сорока тысячами литров газовой смеси. Они предназначались для дыхания на глубине свыше пятнадцати метров. Воздух для дыхания на меньшей глубине подавался с поверхности по шлангу.