— Послушай, мама, что всем вам до моего настроения? Забудем о нем. Я сожалею, что заставил Конни плакать. Это правда. Я очень ее люблю, может, не меньше вашего, только выражаю это по-другому. И не беспокойтесь больше. Я обещаю вам ни во что не вмешиваться.
— И это все, что ты мажешь сказать! — Мать была слишком рассержена на сына, чтобы на этом закончить разговор.
Но Конни видела глаза брата.
— Мама, довольно. Он уже извинился.
Мать повернулась.
— Хорошо, раз ты так считаешь. Но только, Питер, обещай не мешать нам. Ты понял?
— Да.
Питер повернулся и вышел.
— Я просто не узнаю его. Ведь он никогда не был злым мальчиком.
— Все обойдется, мама. Нам пора в город.
Конни не заметила, как они доехали до центра. Она раздумывала над тем, что сказал Питер. Нет, она не жалела, что была близка с этим парнем, но не могла понять, какое это имеет отношение к тому, что она сейчас делала. И она свежа подумала, что ее решение — единственное из всех возможных.
Они с матерью с удовольствием бродили та магазинам, и это напомнило ей август, когда она готовилась к отъезду в колледж. К концу дня Копни порядком устала и сказала матери, что хотела бы отдохнуть перед обедом.
Дома их уже ждал отец с подарком для Конни. Он купил ей тоненькое обручальное колечко.
— Это спасет тебя от лишних расспросов, когда приедешь в Калифорнию, — сказал он, Конни крепко сжала бархатную коробочку в руках, но не вынула кольцо и не примерила его на палец.
Час спустя, все так же крепко сжимая в руке коробочку, она медленно сошла вниз. Все это время она просидела у себя в комнате в сгустившейся темноте сумерек, испуганно прислушиваясь к тому, что творилось в ней и над чем она уже утратила всякий контроль. Кое-как взяв себя в руки, она наконец решилась сойти вниз.
Ее уже заждались. Мать стояла в дверях кухни. Конни молча прошла мимо.
— Тебе лучше, детка? — спросила мать, следуя за ней.
Конни не успела ответить, так как отец, с нетерпением дожидавшийся, когда можно будет приступить к еде, развернул салфетку и громко сказал:
— Набегались как следует по магазинам, а?
Конни остановилась у своего стула.
Питер, погруженный в чтение газеты, поднял голову и посмотрел на нее.
Конни села. Бархатную коробочку она положила рядом со столовым прибором. Питор зашуршал газетой, сложил ее и бросил на пол.
— Пожалуй, можно подавать? — промолвила мать и заторопилась к плите, где что-то булькало и шипело в кастрюлях. Вскоре дымящаяся еда стояла на столе в больших судках и мисках. Мать заняла свое место за столом.
— Купила что-нибудь хорошее, Конни? — Отец поливал рис соусом. Коричневая жидкость медленно стекала с горки риса.
— Ты разве не голодна, детка? — мать заботливо наклонилась к Конни.
Конни смотрела в свою пустую тарелку.
— Сейчас, мама. Прежде мне хотелось бы сказать…
— Разве ты не хочешь прежде съесть чего-нибудь, Конни? — Мать так стремительно прервала Конни, будто знала, о чем та хочет сказать, и намеревалась во что бы то ни стало помешать ей.
— Одну минутку, мама, — сказала Конни на этот раз более решительно. Она провела кончиками пальцев по бархатной крышке коробочки, чувствуя, как пружинит ворс.
Взгляд отца остановился на коробочке.
— Кольцо не подошло тебе?
— Я хочу вернуть его, папа. — Она посмотрела на отца долгим, серьезным взглядом.
— Оно тебе мало? — Отец положил вилку на тарелку.
Конни вздохнула. Это будет нелегко. Она еще не знала, зачем делает это, но иначе не могла.
— Я не примеряла его, папа.
Отец откинулся на спинку стула.
— Я не могу принять кольцо. Это нехорошо. — Она протянула к отцу руку. Он в недоумении посмотрел на нее.
— Почему, дорогая? — Мать была встревожена и заметно нервничала. — Это избавит тебя и дядю Генри от всяких расспросов в случае, если тебе придется где-нибудь бывать.
Конни покачала головой. Она видела перед собой кусок стола, пустую тарелку, ложки, вилки и маленькую, обтянутую бархатом коробочку. Сейчас они потребуют объяснений, а она сама еще не во всем разобралась.
— Я не поеду в Калифорнию.
Воцарилась полная тишина. Теперь Конни смотрела на Питера. Но она ничего не увидела на его замкнутом лице, кроме настороженности. Но что думает Питер, теперь уже не имело значения.
— Что случилось, Конни? — Мать видела ее взгляд, обращенный к Питеру. — Питер, я ведь просила тебя оставить Конни в покое!
— Я не видел ее после того, как она вернулась из города. — Питер тоже смотрел на Конни.
— Что здесь, черт возьми, происходит? — Отец наклонился вперед и положил руки на стол.