— Мы обогнали на шоссе Тома Хилера с сыном, — сказал доктор Римензел. — Они должны вот-вот подъехать.
— Отлично, отлично, — рассеянно сказал доктор Уоррен. Он повернулся и посмотрел на дверь, за которой исчез Эли.
— Сын Тома будет с осени учиться в Уайтхилле? — спросил доктор Римензел.
— А? — сказал доктор Уоррен. — О… да, да. Да, будет.
— На стипендию, как и его отец? — спросила Сильвия.
— Об этом не принято спрашивать, — строго сказал доктор Римензел.
— Прошу прощения, — сказала Сильвия.
— Нет-нет, об этом теперь можно говорить свободно, — сказал доктор Уоррен. — Мы больше не храним подобные сведения в секрете. Мы гордимся нашими стипендиатами, и у них есть все основания гордиться собой.
Сын Тома получил такие высокие баллы, каких у нас на приемных экзаменах не получай еще никто. Мы считаем честью, что он будет нашим учеником.
— Мы так и не узнали, какие баллы получил Эли, — сказал доктор Римензел, готовый добродушно смириться с тем, что Эли не особенно блеснул.
— Я полагаю, в целом вполне удовлетворительные, — сказала Сильвия, исходя из отметок Эли в начальной школе, которые варьировались от удовлетворительных до ужасных.
Доктор Уоррен был удивлен.
— Разве я не сообщил вам его баллов? — сказал он.
— Мы ведь не виделись после экзаменов, — заметил доктор Римензел.
— А мое письмо… — сказал доктор Уоррен.
— Какое письмо? — спросил доктор Римензел. — Мы должны были получить письмо?
— Мое письмо, — сказал доктор Уоррен с растущим недоумением. — Самое трудное письмо в моей жизни.
Сильвия покачала головой.
— Мы никакого письма от вас не получали.
Доктор Уоррен расстроенно откинулся на спинку стула.
— Я сам опустил его в ящик, — сказал он, — две недели назад.
Доктор Римензел пожал плечами.
— Почта Соединенных Штатов, — сказал он, — обычно ничего не теряет, но, вероятно, нет правил без исключений.
Доктор Уоррен сжал ладонями виски.
— Боже мой, боже мой, — сказал он. — Я растерялся, увидев Эли. Меня удивило, что он захотел приехать с вами.
— Но он приехал не любоваться пейзажами, — сказал доктор Римензел, — он приехал поступать.
— Я хочу знать, что было в этом письме, — сказала Сильвия.
Доктор Уоррен поднял голову и сжал руки на коленях.
— В письме было следующее, писать это мне было очень трудно. «Исходя из его успехов в начальной школе и из баллов, полученных им на вступительных экзаменах, я вынужден сообщить вам, что ваш сын и мой старый приятель Эли не способен выполнять то, что требуется от учеников Уайтхилла, — голос доктора Уоррена стал тверже, как и его взгляд. — Принять Эли в надежде, что он сумеет справиться с учебной программой Уайтхилла, значило бы поступить и неразумно и жестоко».
В зал вошли тридцать африканских мальчиков в сопровождении учителей, представителей государственного департамента и сотрудников посольств их стран.
А за ними в зале появились Том Хилер и его сын. Не подозревая, какой ужасный удар обрушился на Римензелов, они поздоровались с ними и с доктором Уорреном так весело, словно жизнь была прекрасна И безоблачна.
— Мы поговорим об этом позже, если хотите, — сказал доктор Уоррен, обращаясь к Римензелам, и встал. — Сейчас я должен идти, но потом… — и он быстро отошел от столика.
— Я ничего не понимаю, — сказала Сильвия. — Ничего.
Том Хилер и его сын сели. Хилер посмотрел на лежащее перед ним меню и хлопнул в ладоши:
— Ну, что тут найдется хорошенького? Очень есть хочется. — Потом он сказал: — А где же ваш сын?
— Он на минуту вышел, — ровным голосом объяснил доктор Римензел.
— Надо его найти, — сказала Сильвия мужу.
— В свое время, — сказал доктор Римензел.
— Это письмо… — сказала Сильвия. — Эли знал про него. Он его увидел и разорвал. Ну конечно же! — она заплакала при мысли о страшной ловушке, в которую Эли сам себя поймал.
— В настоящий момент меня не интересует, что сделал Эли, — объявил доктор Римензел. — В настоящий момент меня гораздо более интересует, что сделают некоторые другие люди.
— О чем ты? — спросила Сильвия.
Доктор Римензел величественно встал, исполненный гневной решимости.
— А вот о чем, — сказал он. — Я собираюсь проверить, насколько быстро эти люди способны изменить свое решение.
— Погоди, — сказала Сильвия, стараясь удержать его, успокоить. — Прежде нам надо найти Эли. Это главное.
— Главное, — сказал доктор Римензел, повышая голос, — добиться, чтобы Эли приняли в Уайтхилл. После этого мы его найдем и приведем сюда.