— Не трогать, — сказал лейтенант.
Корреспондент осматривал трупы. Такого он никогда не видел.
— На вашем месте я не стал бы писать об этом, — сказал лейтенант.
— Вы что, лишили бы меня допуска?
— Да.
— Я все-таки взгляну, — сказал корреспондент.
— Не трогать, — сказал лейтенант.
Корреспондент склонился над телом юноши с нежным, почти детским лицом, его М-16, видно, заело. Парень не брился ни разу в жизни. Он был так молод…
— Не трогать, — сказал лейтенант.
— Почему вы не кладете его в мешок?
— Разведотделу нужны фотографии.
— Кладите их всех в мешки и мотайте отсюда подобру-поздорову, — сказал корреспондент.
— Сейчас закончим, — сказал лейтенант.
— А если я напишу об этом, вы лишите меня допуска?
— Не знаю, как посмотрят на это в штабе, — сказал лейтенант, — но знаю наверняка: там, дома, это придется не по вкусу.
— Они смогут остановить вашу войну, — сказал корреспондент.
— Они не понимают, что такое партизанская война, — сказал лейтенант.
— Тебя ничем не проймешь, — сказал корреспондент.
— Послушай, — сказал лейтенант и дотронулся до корреспондента.
— Не трогать, — сказал корреспондент.
— Послушай, — сказал лейтенант, — меня выворачивает наизнанку от всего этого. Надеюсь, я никогда не смогу привыкнуть к этому.
Корреспондент встал. До него донесся запах трупов, которого он не замечал, пока работал винт вертолета. Теперь вертолет замер. В джунглях стало очень тихо.
— Как Клэнси попал в эту кашу?
— Сам напросился, — сказал лейтенант.
— Я слышал другое.
— Тебя неверно информировали, — сказал лейтенант.
— Я слышал, ему приказано было отойти.
— Он сам себе приказал. А Клэнси старый охотник за ушами. Первая рота всегда имела такую репутацию. Клэнси — старый охотник за ушами.
Когда лейтенант сердился, его белая, не выносящая солнца кожа становилась одного цвета с его волосами.
— Клэнси хотел раззадорить партизан. Он хотел добыть для своей коллекции побольше ушей.
— Не верю, — сказал корреспондент.
Лейтенант наподдал что-то сапогом.
— Почему не скальпы? — спросил корреспондент.
— Потому что их слишком трудно снимать. Ты пробовал когда-нибудь снять скальп?
— Нет.
— Трудно снимать, — сказал лейтенант.
— А ты почему решил, что первая рота сама напросилась?
— Потому что Клэнси мог бы отбить эту высоту, — сказал лейтенант, указывая на нее пальцем. — Но он остановился ниже, на узкой полоске земли, в надежде, что враг станет атаковать. Посмотри, — осторожно сказал лейтенант. — Видишь, эту полоску отделяют от высоты каких-нибудь сто метров, она неприступна. Это ясно. Клэнси знал, что враги тоже отлично понимают это, и они сюда не ударят. Вот почему Клэнси там остановился. Хотел, чтобы враг попытался захватить его.