Вот же! Сколько мороки от этих баб!
Однако: "без женщин жить нельзя на свете".
Нет. Нельзя.
Тогда - едем.
...
Дорога. Русская дальняя зимняя дорога...
Не надо иллюзий: это явление - непобедимо. Может, когда-нибудь... какой-то страто-сферо-экзо-гидро-пердо-плазмо-план... С земли? - Не.
"Сквозь волнистые туманы
Пробирается луна,
На печальные поляны
Льет печально свет она.
По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.
Что-то слышится родное
В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска...
Ни огня, ни черной хаты,
Глушь и снег.... На встречу мне
Только версты полосаты
Попадаются одне...
Грустно, Нина: путь мой скучен,
Дремля смолкнул мой ямщик,
Колокольчик однозвучен,
Отуманен лунный лик".
"Нины" - нет. "Вёрст полосатых" - не поставили ещё. Ямщик - только-только прорезался. Ещё и слова такого нет! А уже поёт. "То разгулье удалое, То сердечная тоска...".
Набоков говорил, что тоска - понятное только русскому выражение беспричинного духовного страдания. Я - "духовно страдаю"? - Ну, типа. И даже очень!
Вот же сподобил Господь! Второй раз! С таким-то умом, с такой-то душой...! А главное - с таким колючим шилом в заду... уродиться в этой стране!
Засунул бы Он меня в... или - на... на Багамы. Мда... И чем бы я там занимался? - Багамил? Багамился? Багамничал? - Ску-у-учно...
А может Он не меня, а Русь проверяет? Типа - экспериментирует. А вот вам Ванька-лысый на пробу... Не потрафил? - Тогда - Батыем капнем. Опять выжили? - Тогда...
Господи! Кончай ты это... тестирование! Сыпани уж сразу дуста! А то... ску-у-учно. "Колокольчик однозвучный утомительно гремит". Какой смысл поддаваться страху сдохнуть, если точно знаешь, что сдохнешь в любом случае? Давай, ГБ, слабай нам чё-нить... разухабистое.
Итить...! Ухаб - раз. Господь - услышал. "Просите и обрящете". Обрящнул.
Мать...! А вот этого я не просил. Ухаб - два. Так и язык откусить можно.
Охкр... Третий ухаб. Да хватит тебе! Уймись! Ишь, разошёлся.
А, вижу, к станции подъезжаем. Потому и дорога такая... неровная.
Одно из следствий моих Муромских экзерцисов - введение на "Святой Руси" ямской гоньбы.
Ну, как "введение"... сто вёрст до Мурома.
Из-за строительства телеграфа надобность в почтовых тройках не возникла - информацию можно и по вышкам гнать. А вот товар или человека - надо везти.
Летом у меня тут бурлаки ходят. Им нужны места для ночёвок. Хорошо бы - оборудованные. Если кашу не сами варят, а готовую на берегу получают, вместе с чистой, удобной и сухой постелью, то бегут быстрее: нет нужды тратить время на обустройство на ночь.
Зимой по льду реки идут гужевые обозы. Этим тёплые стоянки - ещё жёстче. Вот этот кусок - от Стрелки до Мурома - оказался самый востребованный. Второй сходный - от Стрелки до Городца. Третий - на Усть-Ветлугу.
Не зря я так долго к князю Андрею собирался - и по Клязьме пошли хорошо. Станции совсем новые, ещё опилки и щепки не везде убраны. Резвенько так. Хотя, конечно, не так скоро, как в 17 веке, когда гонец от Смоленска до Москвы за сутки за четыреста вёрст доскакивал.
Линия построена, станции стоят. Чтобы это окупалось - надо пустить по Клязьме серьёзный грузопоток. Значит - договориться с Андреем. О-ох... Да не об открытии рынка! - он и не запрещал - об особых условиях вхождения на рынок. Под его особой защитой. При его повседневном участии. Может, ему не двадцатую, а десятую долю предложить? Или сумму "страхового фонда" удвоить?
За сутки прогнали до Гороховца. Бабы - чуть живые. Хотя я им всем грелки выдал. Чугунные. На всех станциях - "чай от пуза" - кипяток. Залил, тряпками замотал, сиди-отдыхай. Надо бы солевые грелки изобрести. Или - карбидные? Как у красноармейцев в белофинскую...
...
Боярин Горох принял... подобающе. Сам на двор вышел. Увидав, как бабы одна за другой в раскоряку из возков вылезают, поинтересовался удивлённо:
-- Э... А которая из них твоя?
-- Так они все мои.
-- Ну ты и петух! В курятнике - тебе цены бы не было!
И отправил всё бабьё в одну большую опочивальню. Типа: для дорогого гостя приготовлено. Коли тебе их всех надобно - пусть, места хватит. Мне, соответственно, пришлось в гриднице спать, моих парней храп да рулады вторые полночи слушать.
А первые полночи мы проговорили с хозяином, с Горохом Пребычестовичем. Хозяин нервничал, принял хорошо "на грудь" и заговорил откровенно. К моему удивлению, начал меня благодарить: