Правда, забавный у тебя выбор?
А пугать меня греховностью и посмертным наказанием - бестолку. Я уже - в крови людской - по плечи, в дерьме душ человеческих - по ноздри. Моим именем на Волге - детей пугают. Одним грехом - больше, одним - меньше... Даже Сатана не сможет поджарить меня на двух сковородках сразу.
...
-- Ты мне лучше, Ваня, расскажи про сыновей Ростика. Ты ж в Смоленске живал? На княжьем дворе обретался. В этих... в прыщах. Как они про всё это думают. Они ж Жиздору ближние, двоюродные.
Испугался. Увёл разговор в сторону.
Боголюбский испугался?! Смерти?! Он же ничего и никого, кроме Богородицы...! Но смерть... Не в бою от сабли или копья... Не своя, но кровного своего... Грех неотмолимый? - Андрюшенька согрешить боится?! - Младшенький твой братец, Всеволод Большое Гнездо, будет относиться к подобным вещам куда как... шире.
"Взгляды настолько широкие, что не лезут ни в какие ворота".
При полном соблюдении внешней благопристойности.
А у Андрея здесь... "граница допустимости".
Учтём. Рюриковичей придётся прореживать как-то... изощрённее. Не гильотиной.
***
Забавно. Боголюбский повторяет мой приём: упреждающий сбор информации о возможных участниках будущих событий. Только у меня этот процесс куда... системнее. Точильщик с Драгуном занимаются подобным постоянно, захватывая довольно широкий круг.
У меня - лучше. У меня есть бумага и чернила. Что позволяет формулировать и записывать такие повествования значительно легче, быстрее. А значит - детальнее. Прокачивать их неоднократно, анализировать с разных сторон, разными головами. Плюс систематизация по нескольким атрибутам. Конечно, совсем не гипертексты, не контекстный поиск по любому слову. Но пять-десять ключей - уже много.
***
Пять братьев. Ростиславовичи Смоленские. Старшего Романа Благочестника - видел и слышал. Второй сын - Святослав Ропак... Краем зацепил историю с его тайной женой. С Давыдом Попрыгунчиком... даже подрался. Рюрика и Мстислава Храброго - не знаю.
Это - отдельная тема. Надо подбирать к братьям и их окружению... ключики. "Хочу всё знать". И про этих - тоже.
-- Ростиславичи поддержат тебя. Потому, что с Жиздором дела вести невозможно. Псих. Будут говорить клятвы, крест целовать, в битвах участвовать. "Почитать в отца место". При первой же возможности - убьют. Люди выученные, на вас, Юрьевичей, натасканные - у них есть.
-- Х-ха... А мои? Что, нож сунут?
-- Твои... Конечно. Но не сразу. И племянники-Ростиславовичи, и братья-Юрьевичи, да и князья черниговские и полоцкие - будут за тебя. Точнее - против Жиздора. Какое-то время. Только дай им похлебать этого... волынского дерьмеца в волю. Они взвоют и к тебе прибегут. А ты должен быть готов.
***
Главный "фигурный болт" попаданца - знание дат.
"Янки" остался жив, потому что помнил дату солнечного затмения. Астрономия говорит: "не было в тот день никакого затмения!". Неважно, в сюжете - герой знает "правильно". А что мнение астрономов из 21 века отличается от мнения сочинителя из века 19... быват. Сюжету - это не помеха.
Коллеги! Учите мат.часть! И календари - тоже. А то отправят на костёр. Как того "тощего Джима".
Ростик - не "Красно Солнышко", но и его "затмение" близко. Он только выехал, а я уже знаю.
Дату смерти государя.
Событие, открывающее дерево возможностей.
Идеал прогрессора - пионер: "Будь готов! - Всегда готов!". Увы, спортсмен берёт рекорд, пребывая "на пике формы". Быть постоянно "на пике" - невозможно.
Проще: чтобы вскочить во внезапно открывшуюся дверь, нужно, хотя бы, предварительно портянки намотать. А то так и растянёшься.
***
Все расклады - общеизвестны. Уверен, что Андрей всё это продумывал. И куда глубже, подробнее, чем я. Он знает этих людей. С Мачечичем, например, он воевал:
"Вместе с братьями он подступил к Луцку, где затворился брат Изяславов, Владимир (Мачечич - авт.). Когда они приблизились к городу, то из ворот его выступил отряд пехоты и начал с ними перестреливаться; остальные Юрьевичи никак не думали, что Андрей захочет ударить по этой пехоте, потому что и стяг его не был поднят; не величав был Андрей на ратный чин, искал он похвалы от одного Бога; и вот он въехал прежде всех в неприятельское войско, дружина его за ним, и началась жаркая схватка. Андрей преломил копье свое и подвергся величайшей опасности: неприятельские ратники окружили его со всех сторон; лошадь под ним была ранена двумя копьями, третье попало в седло, а со стен городских сыпались на него камни, как дождь; уже один немец хотел проткнуть его рогатиной, но Бог спас его. Отец, дядя и все братья обрадовались, увидев его живым, а бояре отцовские осыпали его похвалами, потому что он дрался храбрее всех в этом бою. Конь его, сильно раненный, только успел вынести своего господина и пал; Андрей велел погрести его над рекой Стрыем".