- А ты попробуй. Попытка не пытка, как говорили великие.
- Пардон, но почему же я?
- А кто? Не могу же я рисковать своими сотрудниками. Дельных у меня и десятка не наберется. А посылать фуфловых только дело портить. Вопрос этот деликатный, тонкий, требующий ума и такта. А ты, тем более, заинтересован в возвращении автомобиля. Легко находишь контакт с ханыгами и алкашами, найдешь и с сатанистами.
- Еще бы вы подсказали мне, как потом с ними порвать. Возможно, эти две бабенки с шестерками на жопах тоже хотели с ними расстаться. Вы знаете, что из этого получилось.
- Неужели супермен Гончаров обделался? И перед кем? Перед кучкой идиотов.
- Именно поэтому. Фанатизм - он и в Африке фанатизм. А вообще, полковник, не берите на понт, мне не пятнадцать лет, и я прекрасно знаю, куда можно совать свой нос, а куда нет. Еще по сто?
- Ты мне зубы не заговаривай. Учти, когда прокуратура заберет дело, тебя еще потаскают.
- Пусть таскают, но это лучше, чем лезть к черту на рога.
- Как знаешь, больше я за тебя свою тощую грудь подставлять не буду.
- Давно хотел спросить, господин полковник, почему вы так лояльно ко мне настроены и даже в гости ко мне приходите с удовольствием? Казалось бы, существует разница в рангах, социальном положении, в образе жизни, наконец.
- Дурак ты, хоть и Гончаров, на работе кирять нельзя, да и не с кем. С тузами опасно. Завтра он влетит, а я буду должен отмывать его задницу. Человечки моего уровня - обязательно что-нибудь за кого-нибудь просят. Остается жена. Только какая же это выпивка с бабой! Друзей у меня нет, поскольку приехал недавно. Вот и остаешься ты. А что, я уже для тебя персона нежелательная, как говорится, нон грата?
- Да нет, я с удовольствием терплю вашу персону, только удивлен, почему она хочет заслать меня на смерть лютую, неминучую?
- Потому что у тебя появляется отличный случай кое-кому заткнуть нос.
- Понимаю, и если это дело я прокручу, то все будет выглядеть, как будто это сделал товарищ Ефимов. Я правильно понял нюанс?
- Пошел на хрен, завтра же тобой серьезно займутся ГАИ и прокуратура. Умник.
Пыхтя, Ефимов вытащил из кресла пингвинье тело и пошел к выходу. Я оставался в комнате, с грустью думая о непробиваемой моей глупости. И тем не менее извиняться перед ним я не собирался. Хлопнула дверь, и я остался один на один со своим мерзким языком и дурной головой, полной нехороших предчувствий. Что-то было не так. Если брать версию Ефимова за основу, то есть предполагая некий ритуальный обряд с убийствами женщин, то при чем тут кража автомобилей и убийство водителя? А если целью был угон машины, то при чем идиотские символы? И еще, где находился транспорт убийц? Ведь не на своем же горбу они тащили жертву? Правда, в том состоянии, в котором я пребывал вчера, плюс в сумерках я мог ничего и никого не заметить. Что это я? Брось, Гончаров. Не твоего это ума дело. Твой удел пить водку, закусывать копченой курицей и смеяться по-детски. А потом лечь в теплую постель, накрыться одеялом, поверх которого непременно ляжет кот, и под его хрюканье проспать до обеда. Всю эту программу я выполнил в точности. Оставалось последнее: лечь под одеяло. Но этого мне сделать не пришлось, потому что кто-то робко позвонил мне в дверь. Как был, в трусах, я проковылял в переднюю.
Бог мой! Если б земля разверзлась под моими ногами и поглотила мою грешную душу, то я бы удивлен был меньше. На пороге стояла на редкость подлая и сварливая баба, Юркина жена. Она не раз утаскивала от меня пьяного мужа, бывшего коллегу. В этом появлении не было неожиданности, но... Эта мымра сейчас приниженно и заискивающе улыбалась. Я был настолько ошарашен, что позабыл свое неглиже.
- Добрый вечер, Константин Иванович, - давясь вымученной улыбкой, прогундосила она, а ведь еще пару месяцев назад она сообщала всему подъезду о моем родстве с вонючими козлами, запойными свиньями и прочими отрицательными животными. - Добрый вечер, - повторила она, - можно я войду?
- Спокойной ночи, - пожелал я ей и захлопнул дверь.
Выкинув из кровати животное, я, шипя от злости, залез туда сам. Мне казалось, что матерюсь я про себя, но, прислушавшись, понял, что это не так. Ругался я в полный голос, с неведомыми прежде вывертами и пируэтами.
Заверещал звонок, пружиной выкидывая меня из постели. Нет, определенно меня решили достать. Злоба пеной выходила наружу изо рта.
- Какого... вам надо?
- А мне Танечку позовите, - пропищал детский голос. - А материться нехорошо, мне мама говорит, что матерятся только плохие дяденьки.
- Твоя мама права, - сразу согласился я. - Перезвони, девочка. Ты неверно набрала номер.
Я едва успел налить небольшую порцию, как телефон зазвонил вновь. Уже спокойно я снял трубку.
- А мне Танечку позовите, - вежливо попросил прежний девчоночий голосок.
- Девочка, ты не туда попала, и вообще звонить уже поздно. Твоя подружка уже спит. Тебе тоже пора ложиться. Уже одиннадцать часов.
- А мне страшно.
- Иди к маме.
- Мама пропала.
- Тогда к папе.
- А папа поехал ее искать. А тетя Галя подумала, что я уже уснула, и ушла. А я еще не уснула. Ты поговори со мной. Мне не страшно, когда кто-нибудь со мной разговаривает. Меня зовут Настя, а тебя?
- А меня Костя. Тебе сколько лет, Настя? Мне сорок, - округлил я в нужную сторону.
- Ой, какой ты старый, старей папки. А я совсем не старая. Мне еще восемь лет. Я учусь во втором классе. А ты где работаешь?
- В милиции.
- Ой, значит, ты плохой дяденька. Мама с папой говорят, что вы им весь бизнес портите, побирушки несчастные и козлы вонючие.
- Вот как. А кем работают твои папа с мамой?
- Они работают на рынке. У них тяжелая работа. Мама говорит, что валится с ног, но она обманывает, я сама видела - она сидела на пустом ящике.
- И давно она пропала? - почему-то насторожился я.
- Давно, когда в Москву уехала, и пропала сразу. А папа говорит, что она через три дня должна вернуться, а ее нет и нет, нет и нет. Мы уже с папой волноваться начали. Волновались, волновались, а потом и папа уехал. А я одна осталась. Хочешь, приезжай ко мне.
- Нет, Настя, сегодня уже поздно, дай-ка свой телефон, я тебе позвоню завтра, а если папа с мамой не приедут, то я обязательно тебя навещу. Только дверь никому не открывай.
- А я и не могу открыть, тетя Галя меня на ключ закрыла.
- Вот и отлично, а теперь, если не хочешь спать, включи телевизор.
- Ладно, дядя Костя, только не обмани. Мой телефон номер такой-то, а твой?
- Ты ж по нему только что звонила!
- Так ведь я Танечке звонила, просто не туда попала, а вдруг теперь я попаду туда?
- Логично, записывай. - Я печенкой чувствовал, что мы еще встретимся. - Ну что, Настенька, спокойной ночи. Спи, все будет хорошо.
- Спокойной ночи, дядя Костя-милиционер.
Пошел короткий зуммер, я положил трубку, а под ложечкой тоскливо заныло. Мне почему-то стало ясно, что свою маму Настя уже не увидит никогда.
В таком вот далеко не хорошем настроении я вновь залез в постель, и опять мерзопакостный звонок не дал мне совершить задуманное. Кому, черт возьми, в половине двенадцатого пришла в голову свежая мысль заявиться ко мне в гости?
- Кого черти носят? - на этот раз через закрытую дверь спросил я.
- Свои, - успокаивающе ответил Юрка, - не бойся, свои.
- Брянский волк тебе свояк. Заходи. Небось за дорогую супружницу бить челом пришел? Тогда не нужно. Что бы ей от меня ни понадобилось, мой ответ будет отрицательным. Даже если она поцелует мою правую ляжку.
- Бражничаешь? Видел, как шеф от тебя выползал недовольный, как голодный бегемот. Чем-то, думаю, Гончаров ему не угодил?
- Оставь свои думы при себе. Чего приперся?
Словно компасная стрелка, Юркин нос отклонился в сторону почти нетронутого стола. Мне ничего другого не оставалось, как позволить ему войти в комнату. Я молча подвинул ему рюмку. Откушав, он закурил, видимо готовясь для долгой беседы, к которой я был не расположен. А он тоже не мог решиться, что-то останавливало его.