С младшим Латэром пришелец был всегда приветлив. Казалось, только он, кроме старика Фема, замечал мальчика, и что самое главное, во многом удовлетворял его неуемное любопытство, с готовностью отвечая на бесконечные вопросы.
О жизни цветов, трав и диких тварей Астер знал много больше одноглазого садовника. Помнил на перечет имена всех небесных зверей и многих звезд. Умел читать быстрее писаря, а историй и песен знал столько, что каждый день рассказывал мальчику новую.
Неудивительно, что к концу восьмого месяца младший Латэр ходил за лекарем хвостом, а владетель доминиума только хмурился, видя это.
И вот однажды, когда Астер, покинув каморку в пристрое для прислуги, отправился к Латэру старшему, а Сур, как всегда, увязался следом, лекарь остановил его.
Подожди у пруда. У меня с твоим отцом важный разговор.
Конечно, своевольный сын хозяина не мог спокойно сидеть в тени, услышав такое, но пройти в покои усадьбы не посмел. Зато пробрался через сад в каменный подвал, где стоял котел для нагрева воздуха в отопительных тоннелях под полом, и проскользнул ужом в узкий закопченный лаз. Сур уже бывал здесь и потому без труда нашел в полной темноте путь к нужному месту. Наконец мальчик услышал над собой приглушенные мраморными плитами перекрытий голоса.
Срок пришел, благородный владетель, я сделал, что обещал и больше не нужен здесь. Теперь ваша очередь исполнить договор. – Астер, как всегда, был спокоен, чего нельзя было сказать об отце.
Ты понимаешь, о чем просишь, лекарь? - Голос Латэра старшего оглушал даже в подземелье. - Отдать своего кровного сына, владетеля по рождению, в ученики бродячего колдуна. Не слишком ли ты много просишь за столь мелкую услугу?
Для вас услуга не столь уж мала. Я слышал, жена благородного владетеля очень богата... а если она, не допусти такого Апсус. покинет этот мир...
А ты наглец, лекарь! - Сур вздрогнул и съежился, услышав нотки бешенства в голосе хозяина доминиума. - А может быть, ты шарлатан и мой будущий ребенок подарок богов? Я немало серебра потратил на жертвы в столичных храмах и подарки твоим жадным собратьям. Не боишься, что за наглость прикажу отправить тебя к строптивым рабам в подвал. Думаю, там ты оценишь по достоинству мое гостеприимство.
Попробуй, благородный владетель. - Голос лекаря остался по-прежнему спокоен. – Попробуй, и твоя жена не доносит ребенка и до конца луны. Только я знаю рецепты снадобий, дарованных мне Апсусом. Они необходимы ей каждый день. А в подвалах у меня неважная память. К тому же вы ведь не любите мальчика. Я вижу, что он вам в тягость. Так отдайте его мне.
Повисла долгая пауза. Суру во мраке подполья казалось, что прошло уже полдня и небесный глаз катится к закату, а он до сих пор вслушивается в угрожающую тишину над головой. Наконец раздался сдавленный, полный плохо скрытой злости, голос отца.
Твоя взяла, колдун, можешь забирать мальчишку. Но смотри, обращайся с ним, как подобает. Он все-таки благородной крови, крови Латэров.
Я буду беречь его, как родного сына, Апсус свидетель...
А кто же будет давать Наэль твои варева? - спохватился хозяин.
Пусть благородный владетель не беспокоится. Я научу вашего садовника, как готовить необходимые снадобья. Он хороший лекарь и справиться без меня.
Толстая кормилица нашла Сура у пруда, где он отмывался от подвальной сажи и, прижав к груди так, что он едва не задохнулся, принялась причитать:
Сурат, маленький мой... как же это хозяин, Дадра милосердная... отдать тебя этому бродяге... лекарь он сильный, видит Ллуг, но ведь бродяга... как же ты, мой маленький... идем, я хоть покормлю тебя напоследок... кто то еще тебя покормит там... как же это, Ллуг всесильный, как... - и, продолжая причитать, Лана поволокла мальчика на кухню.
После, когда Сур уже не мог съесть не кусочка, кормилица повела его простился с Ноэль. Приемная мать, похоже, и не поняла, что Сур уходит навсегда. Занималась рукоделием, она даже не подняла взгляда от пеленок для будущего ребенка, и на прощальные слова мальчика лишь погладила его по голове да добавила:
Иди, храни тебя Ллуг.
Кормилица привела питомца к воротам и, спрятав глаза в платок, ушла в дом. Сур почесал за ухом сторожевого кота. Пятнистый зверь заурчал, довольно выгнув спину, потерся о колени. Отец так и не вышел проститься.
Лекарь уже ждал возле запряженной антилопой двухколесной повозки. На каменной скамье под масличником сидел Фем. По щекам старика текли слезы. И мальчик, уткнувшись в его обтянутую сухой старческой кожей грудь, тоже заплакал. Наконец садовник отстранил его.
-Тебе пора. Прощай, Сурат, мой сад теперь опустеет. Вряд ли я доживу до дня, когда ты вернешься. Помни старого раба. Пусть хранят тебя Ллуг и все пресветлые боги. Вот, возьми. - Старик вынул из-за пазухи причудливую медную фигурку, похожую на летящую птичку. - Мне он уже не нужен, а тебя охранит в дороге. - И уже обращаясь к Астеру, добавил - Береги мальчика, господин, он лучшее, что было в этом владении.