О, прости, неизвестный собрат, - Астер поспешно отступил в сторону. - Я не хотел обидеть тебя. - Осторожно пробравшись вперед, он поманил за собой ученика. - Идем, поклонимся Апсусу, он давно не видел здесь своих слуг.
Мальчик вошел в башню. Здесь тоже ничто не уцелело. Каменные скамьи и жертвенник разбиты. Ткани сорваны со стен и от красочных полотен остались только жалкие обрывки. Драгоценные светильники вырваны из гнезд. На полу под пленкой пыли блестят осколки драгоценных сосудов.
Но небесный лекарь по-прежнему глядел на пришедших в его дом. Лучи, окрашенные в предзакатный багрянец, сочились в окно на вершине башни. Отражаясь от полированного камня стен, выхватывали из полумрака высеченное в серых блоках кладки лицо скорбящего за всех страждущих небесного целителя. Ниже тени обрисовывали двух сплетенных змей в правой, и дорожную суму в левой руке.
Мальчик и мужчина молча стояли перед ликом. Позади раздался хруст сухих костей, шум шагов и звяканье металла.
Хэр хусаг, хвала Беерку, у нас гости, да какие, гарас хос.
В проеме стоял рослый одноглазый южанин – пустынник, поигрывая шипастой булавой. В болтавшихся на могучих плечах зачаленных лохмотьях угадывалась дорогая илланская куртка. На лбу красовалось клеймо беглого раба. Щербатая ухмылка не сулила добра.
Эй, парни, - пророкотал прошелец, - гарас хос, сюда они здесь.
За спиной разбойника показались еще несколько столь же оборванных и опасных на вид гостей.
Почтенные, я всего лишь скромный служитель Апсуса, – смиренно произнес лекарь. - Отпустите нас с миром и он не оставит вас своей милостью. У меня нечем поделиться с вами.
Нечем, говоришь, - южанин хрипло рассмеялся. – Нет, хэр хос, знаю я вашу породу, знаю. С виду бедны, как храмовые крысы, а за пазухой серебро да камешки.
А ты не боишься, почтенный, - на этот раз в голосе учителя промелькнули тяжелые нотки угрозы, - что воины Илла воздадут тебе за убийство служителя пресветлого?
Ха, хэр хос хусаг, - разбойник вновь хрипло рассмеялся, - медноголовые ушли на север жечь гахов в их деревнях. Они хотят мести за набег. Им не до нас, гарас лихс. Так что не дергайся – одноглазый издевательски оскалился, выставив на показ остатки почерневших зубов, - и умрешь быстро, я обвешаю, хос гарас. А за парня не волнуйся, хэр хос. Он, хос хусаг, еще поживет, пока нам не надоест забавляться. – За спиной одноглазого одобрительно загоготали, и он уверенно двинулся вперед, поднимая палицу.
Падальщики, - произнес, как сплюнул Астер.
Он даже не сдвинулся с места, лишь взмахнул рукой, и разбойник упал, закрывая руками окровавленное лицо. Похоже, он лишился последнего глаза. Но его злобный рев послужил сигналом остальным. Тати дружно ринулись в проход, не видя особой угрозы в бродячем лекаре.
Сур попятился, споткнулся и упал, откатившись к стене под лик Апсуса. Казалось, учитель стоит, не шевелясь, но вокруг его рук возникли два сверкающих диска. Тяжелые гирьки на блестящих цепочках вращались, со свистом рассекая воздух.
Мальчик сильно ударился затылком о камень. Перед глазами плясали цветные искры. Но он видел, как короткий меч, попавший в гудящее колесо, выскочил из пальцев разбойника. Вторая цепочка обвилась вокруг булавы, и ее хозяин отлетел в сторону, так и не выпустив оружие из рук. Но за ними толпились еще пятеро.
Южанин с ревом катался у сотоварищей под ногами. Длинный топорик клевец отлетел к стене, его хозяин упал с рассеченным черепом. Остальные стали осторожнее, обходя нежданно показавшую зубы добычу с боков, пробуя выпадами защиту. И вдруг один из сияющих кругов погас. Цепочка лопнула на лезвии топора и грузик врезался в стену, окатив Сура каменными брызгами. Второй кистень превратился в причудливую бабочку, трепетавшую в руках учителя, а сам он сорвался с места, уворачиваясь от ударов, словно танцуя причудливый танец. Еще один разбойник рухнул с пробитым виском, но и лекаря достало острие копья, распоров бедро.
В руках у тощего оборванца появился лук. Сейчас он расстреляет строптивую жертву почти в упор. Сур попытался подняться, бросится на помощь Астеру. Лучше умереть сразу как мужчина, как благородный владетель, вместе с учителем, чем попасть живым на забаву беглым рабам.