Мальчик вновь не понял, сколько продолжался путь в беспросветной пелене тумана. Может, десять шагов, может, десять по десять. Но кончился он неожиданно. В глаза брызнул нестерпимо яркий свет, жгучий полуденный свет, теплый и ласковый свет мира живых. Сур полной грудью вдохнул напоенный смолистым ароматом воздух и закашлялся, выбрасывая из легких тяжелую гарь. Теплый ветерок сдул с волос и кожи едкую горечь предела мира. После вязкого безмолвия легкий полуденный шум леса звучал оглушительно.
Костер уже догорел и мальчик поспешно кинулся искать хворост, чтобы оживить огонь, но учитель остановил его, сделав знак ждать. Астер спустился с холма и навстречу ему из подлеска вышел маленький мохнатый человечек, весь покрытый длинной коричневой шерстью, ростом едва ли до пояса лекарю. Они поклонились друг другу, и учитель произнес несколько незнакомых Суру гортанных слов. Сын леса недовольно ответил на том же наречии, взмахнув рукой - лапкой и стена леса за его спиной грозно зашумела и закачала ветвями, хотя ветерок по-прежнему всего лишь ласкал кожу нежными прикосновениями. Теперь и учитель поднял руку, показывая на белый камень. Человечек сердито повернулся, чтобы уйти и вдруг растворился среди травы. И в то же мгновение из полумрака леса выступил огромный, вровень с деревьями, мохнатый получеловек – полумедведь. Не выходя из-под защиты крон хвойных великанов, он уставился на маленькую фигурку лекаря горящими угольями глаз. Сур съежился у костра. Перед ним был ужасный дух леса, бог дикарей Гахов. Но Астер все так же спокойно дважды повторил великану незнакомые слова, и вновь показал на Белый Камень.
Страшный пришелец покорно кивнул головой, отступил назад, и растворился в полумраке.
Учитель вернулся к костру и сел напротив Сура. Облегченно вздохнул.
Лесной Хозяин оставит своего сына стеречь путь к Кромке мира.
Зачем,учитель, ведь Мост рухнул.
Целитель захохотал, глядя на недоумевающего ученика.
Нет, мальчик мой, мост богини Кали вечен и неуничтожим, пока есть Мир живущих и Изначальная тьма. Он путь, там, где скорлупа мира дает трещину. Тебе еще не раз придется на него ступить.
Но ведь я сам видел, как он рушился...
Ты видел, как падает одно из его воплощений, а их бесчисленное множество. Взойдя на истинный Мост Кали, ты бы вряд ли вернулся бы назад, под Око Ллуга. Но не печалься. Все было не напрасно. Эту щель в небесной скорлупе мы действительно заткнули.
Зачем же тогда страж?
Лекарь нахмурился, на мгновение задумавшись.
Видишь ли, мы не знаем, сколько порождений тьмы растеклось по опаленным берегам. Сами они не могут найти путь сквозь молочную стену, но, когда мы возвращались с Моста, за нами остался след. След живущих, по которому твари Моры могут добраться и сюда. А Страж пути будет сдерживать тьму, дожидаясь, когда след исчезнет. Но позже, я все расскажу тебе позже. А сейчас разве ты не устал? Да и время приготовить что-нибудь на обед. Теперь нужно возвращаться. У нас еще долгая дорога впереди.
Глава 4. Вечный город.
Извивающаяся нить вновь дернулась, увлекая Зоула вверх. На этот раз он не противился, послушно промчался сквозь разноцветный туман, дождавшись, когда полет остановиться сам. Теперь вихрь вокруг него закружился с новой силой, даже цвета в нем стало намного больше. Радужная буря кипела вокруг, сплетая умноженное число нитей в яркие узоры, и вдруг окаменела, застыв стеклянной мозаикой. Прожилки слились в завораживающую пестротой и величием картину: гордые стены цвета киновари, утопающие в зелени садов, белые иглы исчерченных рунами обелисков у неприступных врат вечного города - сердца империи, столицы семи царей.
Вьючный козел, цокая подковками по разноцветным плитам дороги, послушно плелся за мальчиком, устало сжимавшим повод уздечки. Учитель шел чуть впереди, а вокруг двигалось множество людей и животных - одни навстречу, другие попутно. И вся эта река пестрых одежд и повозок втекала под огромную арку ворот Ареха - сердца мира.
Красные крепостные стены с голубыми карнизами под кружевом зубцов сходились тупым углом к двум охристо-желтым превратным башням. По бокам ворот из прочной кладки выступали два огромных, в шесть ростов, каменных воина-близнеца в чешуйчатом доспехе и с бычьими головами. Вечная стража вечного города.
У самых створок, обитых медью, с золочеными фигурами сокола, змеи и солнечного колеса, стояли и живые стражники в кожаных шлемах с круглыми щитами и длинными копьями, по паре у каждой башни. Примостившись в тени арки, они откровенно скучали, но не забывали ощупывать цепкими взглядами толпу. А вот паре писцов и их подручных скучать не приходилось. Скрестив ноги, они сидели в тени кожаного навеса и без устали записывали прибывающих и убывающих, количество вьюков и товаров, ученики сновали среди толпы, собирая пошлину и раздавая кусочки пальмового листа с подтверждением уплаты. Рядом с писцами стояли плиты с указами Архонта. Купцы и ремесленники безропотно выкладывали медь, золото и серебро, рекой текущее в казну. Конечно, никто не желал расставаться с деньгами, пусть и не столь уж большими, но безопасность и заступничество стражи в городе и на дорогах империи стоили дороже.