Астер уже намеревался пройти в арку ворот, мимо длинного каравана с тюками тканей, как вдруг один из стражников отделился от стены и копьем преградил ему дорогу. Тут же рядом появился юркий помощник писца, чуть пригнувшийся, с вежливой улыбкой на благожелательном лице - противоположность хмурого и грубого солдата.
Мне очень жаль, но почтенный господин не сделал положенного взноса на нужды Архонта. - Голос чиновника тек приторной вязкой патокой. - Я опечален, но, не уплатив, господин не сможет пройти в наш прекрасный город.
Служители богов не платят податей, почтеннейший, - голос учителя звучал обиженно и чуть надменно, ровно настолько, чтобы показать свое положение, но не оскорбить, - тебе ли не помнить указов сына Ллуга?
О, мы чтим священные строки, но разве почтенный господин - служитель бога, - я не вижу знаков жреца. Но, может быть, они сокрыты в поклаже, хотя их должно носить, как предписывает свод.
Я лекарь, а значит, служитель Апсуса - теперь в голосе Астера звучала обида и негодование, но опять лишь в нужных, не переходящих рамки, пределах.
Мы бы с радостью поверили почтенному господину, но чем он может подтвердить свои слова?
Плати, давай, и за своего раба, и за скотину, оборванец, а то развелось вас... - вмешался в разговор стражник - Быстро схлопочешь в подвал, да и на рудники... Они у нас большие, на всех бродяг хватит...
Это не раб, а мой ученик. - Вот теперь голос учителя показывал, что он не на шутку рассержен. - Если доблестный воин не верит моему слову, то мы можем обратиться к Рабам Архонта, и они найдут моё имя в свитках храма врачевателей...
Может быть, сборщик и был озадачен оборотом спора, но на его лице застыла все та же непроницаемая доброжелательная маска, а вот стражник при упоминании Рабов Архонта заметно поскучнел и отодвинулся от Апсуса. Несколько мгновений все хранили молчание, а потом ученик писца расплылся еще более широкой улыбкой.
Я смиренно надеюсь, что почтенный господин простит это недоразумение. – Лицо его светилось раболепием ярче, чем сверкала на солнце бритая потная лысина. - Он понимает, много разного сброда шатается у ворот. Но не сердись, почтенный господин, и проходи, проходи в наш священный город.
Стражник вернулся на свое место и Астер медленно и с достоинством вошел в ворота. Сур последовал за ним и, когда уже миновал арку, заметил, как кончивший изливать потоки сожалений сборщик пошлины подошел к одному из нищих, сидящих у ворот в надежде на подаяние и что-то шепнул, указав в сторону лекаря. Оборванец послушно кивнул и тут же затерялся в толпе.
Когда козлик протопал еще с полсотни шагов, мальчик догнал лекаря и прошептал:
Учитель, по моему, там, у ворот, сборщик указал нас нищему...
Знаю, - оборвал его Астер - не беспокойся, это нам не повредит.
Дальше они продолжали путь молча. Да и не до разговоров было Сурату, поглощенному открывшимся зрелищем.
Вокруг шумел великий Арех - Вечный город, сердце семицарствия, перекресток тысячи дорог, в котором найдется место всему, что видит око Ллуга. Но учитель, глядя вокруг, только неодобрительно хмурился. Казалось, его не радовала ни пестрота нарядов и одежд, ни изобилие лавок и лотков на улицах, ни блеск взметнувшихся к небу колонн и куполов.
Сур же, напротив, был от города в восторге. Широко открытыми глазами он впитывал буйство красок и расцветок, изящество резных барельефов и статуй. Как дивную музыку слушал многоголосый разноязыкий гул, висящий над столицей.
Вопреки ожиданиям мальчика, они направились не к центру Ареха, где высились дворцы и храмы, а свернули на одну из улочек, и вскоре оказались в торговом квартале. Здесь уже не было ничего интересного. Лавки мясников и горшечников одинаковы в любом из селений Семицарствия.
Остановились ученик с учителем в одном из двухэтажных постоялых дворов, и Сур собственноручно отвел козлика в стойло, задав ему купленный здесь же корм. За пару серебряных монет постояльцам предоставили комнатку на втором этаже, с двумя соломенными тюфяками на дощатых лежанках и жаровню, полную углей. На них Астер и приготовил скромный обед.