Сейчас Сур видел самый первый, главный дом детей Спящего в пучине. Четырехугольный уступчатый бастион на конце мыса. Каменный змей, свернувшийся кольцами, едва ли уступал в древности камням, на которых покоился. Даже издали было видно, как источены временем серые плиты зубцов и выступов. Казалось, он родился из первозданных вод вместе с этими скалами.
Теперь юноша мог поверить рассказам, что Тарт - город на краю мира стоял до того, как Истинный Волк вывел своих братьев к обитаемым землям, до того, как в незапамятные времена на берегу Реаны был заложен первый камень вечного Ареха.
Юноша добирался до Тарта четыре долгих луны. От Ареха через горы Лоарии и пустыни Ахи, луга Астии и цветущие равнины Тара. От города к городу, от деревни к деревне, шел по следам учителя. Как охотничий кот по запаху кролика. Расспрашивая попутчиков и встречных, стражников и пахарей, куда шел лекарь в пыльном дорожном плаще. Везло очень редко. Прошло уже полгода с тех пор, как Астер в одиночестве отправился навстречу новому врагу.
У остальных братьев было слишком много дел на бескрайних просторах Земель Ллуга. Неурожаи и засухи бросили к границам Семицарствия пустынных великанов и лесовиков, степняки участили набеги, добираясь до самых границ Лоарии. Бунты и заговоры множились, как мухи на падали, а свободные юноши не стремились надевать воинские доспехи.
И вот новая напасть. Черноносые галеры бороздили полуденный океан, разоряя береговые поселения.
Длинная змея каравана вползла в ворота постоялого двора и Сур, рассчитавшись с купцами, как уговорено, остался один. Пыльная, не мощеная, прокаленная солнцем улочка пропахла копченой и вяленой рыбой, да еще смолой. Здесь каменные лачуги рыбаков и плотников жались к стенам коптилен, мастерских и складов с рыбой. Недаром дома уважаемых граждан стояли выше по склону.
На пустынной улочке появилась стайка оборванных мальчишек, издали глазея на чужака. Сур забросил за спину увесистый дорожный мешок и подозвал одного из них. Тот подошел, остановился за два шага, и уставился выжидающе.
Юноша вынул из мешочка мелкую шестиугольную монетку и, показав сорванцу, спросил:
Покажешь дорогу к дому Студа перекупщика?
Мальчишку, видно, рассмешил непривычный выговор, но он сдержал улыбку, тогда как его друзья, стоящие поодаль, захохотали.
Стуа-ада барышника или Стуа-ада рыбника? – Смешно, теперь уже на взгляд Сура, растягивая слова, переспросил мальчишка, а остальные отпрыски бедняков, перешептываясь, опять залились смехом.
Стуа-ада, что живет в верхнем городе, - указывая в сторону богатых кварталов, ответил юноша.
Доведу, - деловито кивнул черноволосый паренек, - но за три монеты...
А к другому?
К другому за одну.
Но почему? - Удивился пришелец.
Если ты идешь к барышнику, значит, сам богатый. Бедный к нему не пойдет - серьезно ответил паренек. – Бедных он не любит. Ну, идешь?
Идем, - согласился юноша и кинул нетерпеливому провожатому одну монетку, - остальное - когда доведешь.
Мальчишка засеменил в гору. Сур едва за ним поспевал. Миновав несколько улиц и проулков, они добрались до мощеных улиц верхнего города. Редкие прохожие равнодушно скользили взглядами по чужеземцу. В портовом городе гости не в диковинку. Юноша же, напротив, с интересом рассматривал встречных. Приземистые, черноволосые, черноглазые и горбоносые мореходы даже одежду шили из шкур морского зверя. И любили блеснуть богатством. Там, где иные народы обходились деревом, у них была резная кость, на месте меди у них сверкало серебро и золото.
Дома Тарта были столь же непохожи на обиталища других земель. Обожженному на солнце кирпичу, дереву или мягкому известняку и стланцу здесь предпочитали лишь слегка отесанные окатыши и валуны серого камня, слагавшего скалы вокруг города.
Каждый из домов походил на приземистую крепостную стену, увенчанную отдельными квадратными башнями. Узкие окна - бойницы, подслеповато сощурившись, глядели в морскую даль. Как непохожи они были на усадьбы его родины с глухими наружными стенами, внутренними двориками и открытыми портиками, непохожи и на кряжистые здания северян из белого стланца с широкими окнами верхних этажей и открытыми галереями. Здесь каждый дом стремился плотнее сомкнуть камни своих стен, чтобы лучше противостоять соленым морским ветрам.