Мальчишка привел юношу к одному из особняков и, получив плату, тут же исчез. Сур постучал в крепкую деревянную дверь медным кольцом. Скрипнули петли, и в темном проеме показалось лицо полного лысого южанина. Кольцо в носу подсказало, что он раб, но, так как оно было из золота, то раб домашний, возможно, любимец хозяина.
Что нужно, бродяга, - недовольно пробурчал он, - Стуа-ад обедает и не принимает клиентов, - тут он усмехнулся, смерив пришельца взглядом, - тем более у которых и взять то нечего.
Раб уже хотел захлопнуть дверь, но Сур успел вставить в щель подошву башмака. На его ладонь из кошеля струилась тонкая серебряная цепочка с подвешенным к ней золотым шариком, в котором, словно зрачок в глазном яблоке, блестела бусина бирюзы.
Покажи своему хозяину это и если успеешь вернуться, пока я снимаю свой мешок, я не потребую тебя наказать, - устало произнес Сур, распуская лямки заплечника.
Наметанный глаз привратника округлился, и презрительная гримаса тут же сменилась заискивающей.
Прости меня, уважаемый, я только исполняю приказ хозяина. Но входи, входи, молодой господин, не зачем стоять у порога. Садись, садись, я доложу Стуа-аду. Он будет рад.
Дверь широко распахнулась, и гость оказался в превратном покое. Раб закрыл дверь и, выхватив шарик с цепочкой, скрылся в левой арке.
Гость огляделся. Даже это низкое помещение с узкими оконцами у потолка выдавало любовь хозяина к роскоши. Серебро и бирюза светильников, занавеси из дорогих южных тканей, покрывшие стены, пестрый мозаичный пол. Ониксовые фигурки хранителей дома - двух жабоголовых человечков по обе стороны двери , сияли позолотой. Юноша почтительно коснулся пальцами каменных чаш у их ног, бросив в каждую по паре крошек хлеба, мысленно прося прощения за нарушенный покой жилища.
Справа, за низкой дверкой почуяв чужака, недовольно заворчал сторожевой кот. Сур, утомленный уличной жарой, снял суму и, поставив у ног, опустился на скамью у стены, наслаждаясь прохладой жилища, но не успел даже опереться спиной о каменную кладку. В покой вбежал плешивый низкорослый человек, за который почтительно семенил раб-южанин. На полном лице хозяина сияла радостная улыбка.
О, какое счастье подарили нам сегодня боги. - Всплеснул руками коротышка, - Ты Сурат?
Юноша кивнул. Толстые губы тариота растянулись еще шире. Он подбежал к растерявшемуся гостю и, схватив за плечи, снизу заглянул в глаза и обнял.
Я вижу сына своего друга, - обьяснил он, отстранившись, - а сын моего друга мой сын. Ты не представляешь, как я рад. Я столько слышал о тебе... Прости моего привратника... Идем, скорей идем.
Я тоже рад, - пробормотал Сур, но хозяин уже волок его вглубь дома.
За аркой оказалась лестница на второй этаж, в галерею со множеством дверей. Открыв одну из них, хозяин с гостем оказались в небольшой, но богато обставленной туалетной комнате. Стуа-ад позвонил в колокольчик. Вбежали две девушки рабыни. Поняв хозяина с одного жеста, усадили не успевшего опомниться юношу в плетеное кресло. Стянув с него пыльный плащ и сапоги, вымыли ноги. После одели в просторные тонкой шерсти накидки, как и у хозяина.
Девушки были южанками из земель за полуденным морем. Черные блестящие волосы, смуглая с красноватым отливом кожа. Раскосые глаза и тонкие разлетающиеся крыльями морской птицы брови. Они вели себя, как и положено послушным рабыням, смотрели в пол и молча выполняли приказы хозяина. Сура поразила их непривычная красота. Особенно той, что выглядела более юной. Он просто не мог отвести от нее глаз. Подчеркнутая плавными, текущими линиями острая манящая женственность.
Хозяин перехватил его взгляд и, усмехнувшись, заговорщицки прошептал на ухо, когда девушки вышли:
А у тебя неплохой вкус. Знаешь, сколько я заплатил за нее? А, лучше тебе не знать. Сегодня я пришлю ее согреть твою постель...
И оборвал протестующего гостя:
Нет, нет, не спорь. Мой дом твой дом. Это лишь маленький подарок... Я многим обязан твоему отцу, многим... Или наш святоша и тебя держит на голодном пайке? - Засмеявшись, хозяин хлопнул Сура по плечу. – Ну, ничего, мы это исправим, наверстаешь. А теперь идем, мои гости заждались.
Они вышли из комнаты, и хозяин указал на нишу в стене галереи, задернутую дорогим, расшитым золотыми змеями покрывалом.
Здесь можешь сделать приношения перед трапезой.
Сур, откинув занавес, оказался в небольшом домашнем храме. Справа перед алтарем стояли статуэтки троицы, слева на подносе лежали готовые дары для возлияний и приношений, а прямо перед ним на постаменте зеленого камня, свернувшись в спираль квадратными кольцами и возложив змеиную голову с драконьими клыками на вершину пирамиды, спал серокаменный морской змей.