Сур наконец приподнялся, опершись спиной о затихшего южанина, и задал главный вопрос:
Так это ты убил Астера? И не боишься?
-Чего? – Тариот рассмеялся. - Никто не узнает. Хотя нет, - он кивнул на мертвого, - вот этот знал... - Миа-астр поднял меч.
-А боги?
Отец договорится с богами.
Клинок блеснул зеленью. Но ученик лекаря опередил, взмахнув безвольно откинутой в сторону правой рукой. Из ладони вырвался шарик на длинной цепи.
Цепочка натянулась, дернув ушко гирьки. Из шарика выскочили острые шипы и врезались в горло Миа-астра, разрывая трахею и жилы. Кровь ударила фонтаном. Горожанин выронил меч и, схватившись руками за шею, упал лицом вперед рядом с Суром.
Гирьки на цепи, спрятанные в рукавах - лучшее оружие странствующего лекаря, которому запрещен меч, говорил учитель. Это оружие, что всегда с тобой, оружие, которого не видно. А ударить можно мгновенно.
Сначала ученик презрительно смотрел на кистени, как на низменное оружие, даже рядом не стоявшее с благородным коротким мечем. Но послушно тренировался. И вот теперь они спасли ему жизнь.
Сур поднялся, опираясь спиной о холодный камень, и осмотрел левый бок. Стрела, что должна была войти ему под сердце, ударила в потайные, окованные медью, ножны и рассекла грудь, скользнув по ребрам. Кровь пропитала одежду. Но рана не опасна, тем более для ученика лекаря.
Добравшись до мешка, он вынул все, что необходимо и, раздевшись до пояса, приготовил повязку. Вымочил нити из вываренных кишок в крепком вине. Достал стеклянный флакон и, чуть отхлебнув мутной, маслянистой жидкости, смочил остальным края раны. Боль вцепилась в бок острыми когтями, и свет дня на мгновение померк, но Сур быстро пришел в себя. Перед глазами плыли круги. Казалось, он стал легким, как перышко. Не чувствуя уколов иглы, сшил края раны. Кожа вокруг разреза после снадобья не ощущала ничего. Даже холода. Покрыв ребра повязкой, юноша из последних сил оделся и в изнеможении повалился прямо на камни.
Очнулся далеко за полдень. Преодолев слабость, поднялся и осмотрел трупы. У южанина не было ничего примечательного. Привычные кожаные рубаха, шлем и штаны. Довольно дорогой лук и медный нож. Собрав последние силы, юноша оттащил воина к самому откосу берега, поместил на последнее ложе, пристроил рядом его суму и оружие. Подумав, добавил от себя кое что из съестного. Помолившись богам, соорудил из гальки могильный холмик, воткнув в вершину кинжал покойного. Если воина будут искать, то найдут. Если нет, Сур сделал для него все, что мог.
Юноша вернулся к валуну и долго сидел на песке рядом с мертвым противником, восстанавливая силы. Он не мог понять одного: зачем горожанин подошел, ведь мог расстрелять его издали. Неужели хотел взглянуть в глаза своей жертвы перед ее смертью?
Снаряжение сына династа было более чем интересно. Лук неизвестной работы, стоивший не меньше сотни рабов, украшенный смарагдами меч зеленоватого металла. Но любопытнее было другое. Сур держал в руках стрелы из колчана Миа-астра. Обычные стрелы с каменными и костяными наконечниками и парой четырехгранных бронзовых. Только та стрела, которая поразила его, была иной. Отскочив от ножен, она до половины ушла в песок. Древко необычного темно-синего, почти черного цвета, с широким плоским наконечником. На первый взгляд, металл оголовка казался медью, но был необычайно прочен, и даже гранитный осколок не оставил на полированной поверхности следа. Зажав острие в ладонях, Сур уловил чуть заметное зеленоватое свечение. Это был металл Властелина Глубин, тот же, что покрывал его зрачки и клыки.
В руках Сура лежала стрела, способная убить Истинного Волка в боевом обличии, от шерсти которого простые стрелы отскакивают, словно тростинки. Или убить Ворона.
Вот почему горожанин не воспользовался луком повторно. Он не знал, что после спуска за грань Сур беспомощен, как ребенок, и положился на свой клинок, в который вплетены нити того же таинственного металла. Это и стоило ему жизни.
Сур стоял над телом первого убитого им человека. Единственного, из встреченных за короткую жизнь, в ком он желал найти друга, а нашел врага. Другой, совершено незнакомый, которого он считал врагом, отдал за него жизнь, и теперь лежит под песчаным холмиком. И к Стуа-аду он был несправедлив. Барышник желал уберечь гостя, приставив к нему охрану.
Проклятый Тар! Неужели зеленый яд Повелителя Глубин настолько отбил ему нюх, или учитель так и не научил его разбираться в людях?! А остальные братья Круга! Все были слепы. Дети Владыки Вод давно проникли в их тайну. И выковали оружие им на погибель.