Да помолчи ты, - оборвал его Зимер, - Где ты был, где? Мы тебя искали.
После, после. Потом я вам расскажу…
Стоир обернулся и, увидев Зоула, схватил его за руку.
-Там тебя уже ждут старейшины. Ты знаешь, что говорить?
-Да, старший! – ни мгновения не сомневаясь, ответил юноша.
-Тогда идем. – И Стоир поволок его сквозь толпу к костру.
Увидев юношу, Зистр, старейшина из рода медведей, замахал палкой с рогом оленя.
Тише, Почтенные, тише. Вот он, послушайте его сами.
Стоир вытолкнул Зоула вперед, и тот встал рядом со стариком, повернувшись лицом к совету племен. Поклонился на три стороны, как учил его хранитель.
Перед ним стояли семь скамей, на которых сидели по пяти мудрых в священных длаках, за их спинами толпились мужчин. Он удивлялся, что сейчас в нем нет того трепета, который испытал бы прежний Зоул. Та часть его сущности, что была Суром, пренебрежительно смотрела на эту кучку дикарей.
-Ладонь Матери Всех над тобой, Зоул, не имеющий рода, - обратился к нему со своего места старейшина тупиков. - Говори, наши уши открыты.
-Милости предков вам и вашим родам, дети пернатого. – Голос юноши звучал громко и уверенно. - Я пришел издалека. От закатных берегов. Там, у края земли, живет немало иных племен. Они как песчинки на берегу. Как звезды в небе. Их селения велики, и каждое больше всех поселков детей Пернатого, взятых вместе. Теперь там идет война, и многие, очень многие, бегут на восход. Как волна, как лавина, прокатятся они до порога горящих гор, а плотом хлынут в пределы кочевий патири, в ничейные земли и, заполнив их, накатят на ваши угодья. Вы сможете их остановить, лишь собрав все племена воедино. Только если все дети пернатого вместе с народами степи станут у них на пути в ущельях порога, только тогда вы остановите эту лавину. По одиночке вас раздавят и возведут свои храмы на пепелищах ваших поселков.
-Почему мы должны верить какому-то мальчишке без рода? Да еще и чужаку? – поднялся со скамьи старейшина казарок.
-Кто он такой. Пусть скажет! - вскочил с места старик качурок. - Если кайры хотят воевать, пусть сами идут на поклон к патири…
-А может, он хочет увести наших охотников на погибель, - поднял тяжелый посох поморник, - может, он хюсс…
Зоул вздрогнул при последних словах, но сейчас перед советом был Сур. Он все так же уверенно стоял в центре полукруга, оглядывая волнующиеся ряды детей Пернатого.
-Тише, Почтенные, тише. – Юноша поднял вверх раскрытую ладонь. - Я пришел на ваш совет только потому, что обязан кайрам жизнью. Я только хочу предупредить вас. Моя тропа одинока и мне нет дела до ваших земель. Но помните - когда племена леса и степи, Гахи, Лонты, Иххи и многие иные перевалят порог гор, будет поздно. Никто из вас не выстоит в одиночку, ни кайры, ни тупики, ни качурки. Подумайте…
Старейшина поморников выскочил в круг, оттолкнул Зоула, и, потрясая посохом, закричал:
-Кого вы слушаете?! Да там, за порогом гор, только пустая степь и нет никаких врагов. Кому мы верим? Чужакам, которые хотят нашей земли? Когда мы сгинем в степи, они возьмут ее всю. Патири, которые только и ждут, чтобы мы ушли в степь, чтобы угнать наших женщин. А теперь нам еще подсовывают этого хюсс ва, которого давно следует прирезать во славу предков…
Зистр, хоть и был согнут годами, легко оттеснил от кострища рослого поморника.
Молчавший до сих пор, седой как лунь, старик из рода казарок, самый старый на совете, с трудом поднялся со скамьи, опираясь на палку. Соседи почтительно помогли ему. Старший распрямился и неожиданно громким голосом пробасил, перекрыв гвалт собрания:
-Тише, родичи. Чтите закон Пернатого. – И, обращаясь к старику поморников: - А ты, Зариур, сядь, совет еще даст тебе слово. Помните, братья, сейчас говорят кайры, решение будет за вами. А теперь слушайте.
Старый охотник кайр, дождавшись тишины, заговорил:
-Братья, вспомните песни пернатого! Или вы уже не помните его заветов? Мы нашли Зоула после бури, на отмели. Он был наг и беспомощен, и не было при нем ни ножа, ни одежды. Был он чист. Нет у него ни рода, ни племени. И пришел он с полуночи.
Старик подошел к юноше и резким движением рванул ворот, обнажив грудь, закатал рукава, показав плечи. И повернул послушного юношу вправо и влево, чтобы увидели все.