Юноша был наг и укрыт войлочным покрывалом. Он осмотрелся, ища одежду, но увидел только большой, окованный медью сундук, застеленный коврами пол и обложенный камнями очаг, в котором горел огонь. Над ним на закопченном треножнике висел котел.
В жилище никого не было. Из-за тонкой войлочной стены доносились голоса, шипение котов, храп вайпу, мычание быков и скрип дерева. Зоул вслушивался, но не мог разобрать непонятных слов, хотя некоторые казались знакомыми. Юноша попытался дотронуться до одной из чужих душ, но боль в голове тотчас вспыхнула с новой силой, и он свалился на постель.
Дверной занавес откинулся, и в жилище вошла старуха с глиняным ведерком в одной руке и чашками в другой. Синюю войлочную рубаху и штаны густо покрывали зеленые завитки вышивки. Заплетенные в тугие косы волосы намазаны толстым слоем желтой охры.
Даже не взглянув на юношу, она подошла к очагу, уселась, скрестив ноги, и расставила перед собой три чашки. Старуха сняла с пояса замшевые мешочки, вынула из каждого по щепотке сухой травы и рассыпала по чашкам. Деревянным черпаком на длинной ручке наполнила пиалы кипятком из котла. Помешала деревянной палочкой и добавила в каждую густой белой жидкости из ведерка. Понюхала поднимающийся пар, расправила лоскут войлока и, прихватив им горячую пиалу, с поклоном поднесла юноше.
Зоул с трудом сел, принял предложенное и стал ждать, что же будет дальше. Старуха молча вернулась к огню, села и, подвинув к себе одну из пиал, принялась дуть на варево.
Полог вновь всколыхнулся, но на этот раз в жилище вошел мужчина. Воин. Белоснежная войлочная куртка с алыми узорами, широкий пояс с золотыми пластинами, длинный клинок в дорогих ножнах, серебряные застежки с яшмой и шапка из меха куницы ясно говорили, что это вождь.
Воин был молод, не старше Зоула. Каштановые волосы уложены в толстую косу. Лицо казалось очень знакомым. Но где юноша мог видеть степняка раньше?
Патири взял из рук старухи пиалу, подошел к ложу гостя, и усевшись рядом, показал на чашу, предлагая пить, и первым отхлебнул мутной жидкости.
Зоул попробовал варево, и оно показалось ему удивительно вкусным. Хозяин ждал, когда гость напьется, и только потом заговорил на языке патири. Юноша помотал головой, показывая, что не понимает. Воин заговорил на другом языке, третьем, и, наконец, произнес на языке пернатых, коверкая слова:
-Като ты есть, какой рода? Чего делать в наших землях?
-Меня зовут Зоул без рода. Меня послали дети Пернатого. Они ищут мира и союза в будущей войне. А ты уважаемый, как твое имя?
-Абех сын воен вождь. Зачем вы убивать отец нас?
-Нет, Уважаемый, мы не убивали твоего отца и ваших родичей. Это сделали наши враги.
-Зачем ты лгать. Мои вождя бить стрелой пернатых.
-Пошли своих людей к месту боя. Ты увидишь. Все мои спутники убиты теми же стрелами, что и твой вождь. Посмотри, там найдешь и наших мертвых врагов. Отвергов разных племен. С ними были дети змеи с полночи.
-Да, мы видеть. Враг хитры, убить вождя патири. Как ты доказать, что не враг.
-Посмотри, с нами шли отцы металла…
-Да, я знать…
-С нами был знак мира.
-Враги хитрый…
-Спроси девушку твоего племени, которая меня спасла. Разве бы она привезла меня, если бы считала врагом.
-Может, она взять ты в полон. Моя сестра сильный воина.
-Спроси у нее, что было у межевого столба. Она жива?
-Она жить, но не может сказать.
-Но ведь она не бросила меня. Если я враг, почему она не добила меня там, на месте?
-Хочешь видеть?
Вождь порывисто вскочил, вышел и вернулся с глубоким глиняным ведром, полным воды. Поставил рядом с гостем.
-Смотри вода! Смотри я!
Зоул заглянул в глубь сосуда и увидел свое отражение, потом снова кинул взор на молодого воина. Кажется, он понял, почему его лицо казалось таким знакомым. Они были похожи, словно капли одного дождя. Только губы… у Зоула губы были пухлые и прямые, а у хозяина тонкие, изогнутые упругим луком.