- Не надо все портить.
Женщины собирались уходить.
- Да все равно это не стоит того, - сказала та, что похудее. - Нам замечательно повезло, что мы все это увидели. Как, ты говоришь, называется это место? - Она засунула в рот остатки печенья и вытерла пальцы платком. Дети выглядели разочарованными, а уши маленькой собачки обвисли, но женщина даже не заметила. Автобус отъехал, дети бросили несколько камней ему вслед и решили опять заняться собачкой, но Чарльз щелкнул пальцами и сказал что-то по-арабски, и она прибежала и спряталась у его ног.
- Они, безусловно, правы. Ты бездельник, это правильное слово. Сидишь и смеешься. Нет, чтобы выпросить что-нибудь. Нам бы пригодилось немного денег. Если полиция нас не подвезет в конце концов...
- Тогда пойдем пешком, и ты будешь брести за мной хвостом со всеми своими детьми. Эй, вон еще машина. Как ты думаешь, еще полицейские? Может быть, это за нами, должно быть, большое начальство, на такой-то машине.
- Похоже на такси. Как ты думаешь, они согласятся отвезти нас в кредит, если сказать, что мы остановились в "Фениции".
- Ни малейшего шанса. Судя по их виду, они не позволят нам засунуть туда даже одну ногу.
- Ну не знаю, ты был бы довольно симпатичным, будь ты почище.
- Боже мой. - Чарльз начал было подниматься, но опять свалился к стене. В дальнем конце деревни сияющий автомобиль остановился у кучи полицейских машин. Водитель отворил дверь и наружу выбрался высокий мужчина в несомненно английском костюме, несомненно уверенный в себе во всех отношениях. - Отец!
- Папочка! - закричала я одновременно.
- Это мой папа, а не твой, - сказал Чарльз. - Когда я позвонил домой из Дамаска, он, должно быть, решил...
- Нет, это мой папа. Я звонила из Бейрута, и он успел на последний вечерний самолет. Думаешь я не узнаю собственного папу?
- Спорим? Привет, отец!
- Здравствуй, папа!
Пришелец опознал нас своими дальнозоркими глазами даже на таком расстоянии. Он не спеша направился в нашу сторону.
- Даешь двадцать к одному? - шепнул Чарльз мне в ухо.
- Н-нет. - Кем бы он ни был, он пришел. Абсурдно и по-детски чувствовать такой прилив облегчения и удовольствия.
Он остановился перед нами и стал нас рассматривать. Если он чувствовал то же самое, то очень хорошо это скрывал.
- Мои бедные дети. Очень рад вас видеть. Не скажу, что с облегчением вижу, как вы замечательно прошли через все преграды, потому что вы никогда не выглядели ужаснее, но скорее всего ничего такого, что не могла бы исправить ванна, не произошло? Нет? - Он посмотрел над нашими головами на Дар Ибрагим. - Вот, значит, это место. - Он наблюдал происходящее примерно полминуты без комментариев, потом опять повернулся к нам. - Хорошо, можете рассказать все позже. Сейчас я отвезу вас в Бейрут и засуну в эти ванны, прежде чем делать что бы то ни было еще. Я договорился с полицией, вы можете ехать, они встретятся с вами позже.
- Полагаю, ты знаешь, что случилось? - спросил Чарльз.
- В общем виде. В Бейруте только об этом и говорят. Полагаю вы, молодые идиоты, залезли в чужие мерзости по самую шею. Какого дьявола ты впутал в это Кристи, Чарльз?
- Нечестно, нечестно, - сказал Чарльз безо всякого пыла. - Глупая девушка сама влипла, а я ее спас. Подожди, пока эту историю услышит ее папа. Я требую триумфальной встречи и половину королевства. Между прочим, мог бы разрешить наш спор и сказать, что это всего лишь ты.
Он улыбнулся мне, приподняв одну бровь.
- Между прочим, мне совсем не хочется в данный момент на кого-то из вас претендовать.
Кузен отслонился от стены.
- Придется претендовать на обоих. Один из нас просит твоего благословения, а другой приветствия, напутствия или что там полагается, сам выбирай.
- Так? Очень рад, дорогие мои. - Он обнял нас обеими руками. Поздравляю, мальчик, мы начали думать, что ты никогда этого не сделаешь. Ты, конечно, заслуживал чего-нибудь похуже. - И он поцеловал нас обоих по очереди.
Кузен улыбнулся мне:
- Ну как?
- Ты выиграл, конечно, как всегда. Дядя Чез, очень рада тебя видеть. Я крепко его обняла. - Спасибо, что приехал. А папа не смог?
- Боюсь, что нет. Прислал меня, как своего представителя. У вас несколько поношенный вид, дети, вы уверены, что все с вами в порядке?
- Да, честно! И Чарльз правда за мной присматривал. Настоящая героическая история, подожди, пока услышишь!
- Кажется сейчас самый подходящий момент, чтобы сообщить тебе, что "Порш" я потерял, - сказал Чарльз.
- Это я понял. Он в гостинице.
- Эффективный же ты, дьявол, - сказал его сын восхищенно. - Как ты это сделал?
- Его привел водитель Кристи.
- Хамид! - закричала я. - Слава Богу! Что с ним произошло?
- Человек, который увел машину Чарльза, был несколько небрежен и слетел с дороги на повороте. Нет, Чарльз, все в порядке, пара царапин, она просто слетела в кювет и застряла там. Хамид был прямо у нее на хвосте и сумел уложить человека, прежде чем он понял, что случилось. Скоро сможешь его поблагодарить, он здесь, привез меня сюда.
- Это его такси? Они все так похожи, я не узнала. Это прекрасно! А мы можем уже отправиться?
- А почему нет? - Он посмотрел еще раз на Дар Ибрагим. Наступила тишина. Дети давно покинули нас и разговаривали с Хамидом, маленькая собачка, вдохновленная спокойствием, выбралась из-за ног Чарльза и подошла к ногам дяди. В конце концов тот повернулся к нам. - Ну... Вот и конец длинной истории. Когда оба отдохнете, расскажете ее мне, а Чарльз попозже может даже вернуться, когда немного успокоится. Пока вам определенно лучше все забыть и положиться на меня... - Он протянул мне руку. - Иди сюда, ребенок, ты выглядишь устало... Что, ради Бога... - Собираясь уходить, он почти споткнулся о маленькую собачку, бесформенную и грязную, которая разлеглась рядом с ним в пыли. Из-под спутанной челки смотрел веселый глаз. Хвост вертелся, как безумный. - Это не ваша?
- Да нет, это одна из несчастных деревенских собак.
- Тогда вас не очень расстроит, если мы ее разочаруем? Боюсь, что мы не можем... Что такое?
Чарльз, наклонившись, чтобы отодвинуть собаку, издал неожиданно громкое восклицание.
- Хотите верьте, хотите нет, но у нее есть ошейник. - Я заглянула ему через плечо, а он распутывал над ошейником грязную шерсть. - И жетон. Его жизнь имеет в себе какой-то отблеск достоинства... Да, что-то написано. Если там есть адрес, он, наверняка, потерялся, бедняга, и может быть, мы сумеем его вернуть. Любая собака в ошейнике в этой стране должна быть представителем аристокра... - Он замер, как умер.
- Представителем кого?
Потом я увидела, что выгравировано на ошейнике. "Самсон".
Чарльз поднял голову.
- Он узнал наши голоса. - Его голос стал таким невыразительным, что я поняла, как сильно он тронут. - Он узнал нас, меня и отца. Да уж, неплохой отблеск достоинства. Должно быть, убежал после ее смерти, или эта свинья просто выгнала его помирать голодной смертью.
- Значит, в конце концов, ты знаешь собаку?
- Вот уж точно. - Чарльз поднял маленькое животное и засунул под мышку. - Надо будет узнать насчет карантина в "Фениции", это, наверное, придется.
- Карантина? Неужели ты собираешься взять эту живую метелку домой?
- Ничего и не метелка. Помнишь Самсона? Это свадебный подарок мне от бабушки Харриет. Мой личный гончий Гавриила. Мы не можем здесь его оставить, он член семьи.
Улыбающийся Хамид встретил нас у двери машины. Я устроилась на заднем сиденье между двумя мужчинами. Чарльз обнял меня, и я опустила ему голову на плечо. Мы с маленькой собачкой заснули задолго до того, как машина проехала первую милю в сторону Бейрута.