Турецкий, слушая Эллу Максимовну, чуть не подпрыгнул от радости. Он пожалел, что не заявился к ней раньше. Вдова Шелиша давно знала разгадку страшной тайны и до сих пор никому ее не открывала.
— Возможно и это, — сдерживая напор радости, ответил Турецкий.
— У вас даже глаза загорелись, — подметила она.
— Вот как? — наигранно удивился он. — Это потому что я смотрю на вас.
— Да вы просто опасный донжуан! — вспыхнула она. — Ну а что другое может быть? Ведь в желудке ничего не нашли, а пресловутые магнитные бури не убивают здоровых мужиков.
— Все возможно, — снова согласился Турецкий. — Но это, как говорится, предположение, а следствию нужны доказательства. Я не могу предъявить обвинения вашему первому мужу лишь на том основании, что он с кем-то разговаривал по телефону о некоем аппарате, а вы слышали. Тем более, что этот разговор шел по-английски, а там каждое слово имеет несколько значений в зависимости от контекста. И потом, он даже не упоминал, что кого-то хочет убить с помощью этого аппарата. И вы, как свидетель, весьма неудобный, ибо развелись, потому что не любили мужа, а значит, не можете быть объективны, или, как говорят юристы, здесь пахнет оговором. Словом, кисея, из которой платье не сошьешь. Кстати, у вас прекрасное платье, я сразу же обратил внимание.
— Тогда больше не буду его надевать, — ревниво сказала Элла.
— Почему?
— Потому что вы свой первый взор обратили не на меня, а на платье!
— Зато теперь я от вас не могу глаз оторвать.
«Этак мы далеко зайдем!» — пронеслось у него. Но он был так рад, что вся картина вдруг открылась как на ладони, что за одно это уже был влюблен в Эллу Максимовну. Теперь все встало на свои места: аппарат у Станкевича, мотивы ясны, и Володин, по всей видимости, у него же. Не важно, в каком качестве — заложника или работника. А всех других, причастных к изобретению, он уничтожил. Они могли понять, как убрали Шелиша, и становились опасными свидетелями, и Володин, возможно, нарочно переборщил со скачком давления, чтобы подать сигнал своим соратникам. Станкевич это разгадал и свидетелей убрал. Значит, и Нортон с Гжижей приезжали как бы на показательные стрельбы. Все правильно, они оба физики и неплохо в этом разбираются. Станкевич демонстрировал новое оружие, которое мечтают заполучить на Западе. Одним ударом убить нескольких зайцев. Но пока это версия. Генеральный предположений не примет. Да и опасно расшифровывать имя убийцы, если Фомин работает на него. Станкевич спрячет аппарат, уберет Володина, и Турецкий окажется в роли унтер-офицерской вдовы. И хозяйку надо увести в другую сторону: ее наблюдения весьма опасны, если она поделится ими еще с кем-нибудь.
— Вы, кажется, задумались над моими словами, — заметила Элла Максимовна.
— Я думаю о вас, — сказал он.
— И что же?
— Сдается мне, что у такой женщины всегда должно быть много поклонников…
— Они были. Но, выйдя замуж за Олега, я разом обрезала все связи, чтобы жена Цезаря всегда была вне подозрений, а сейчас мне не хочется к ним возвращаться. — Она смотрела на него столь откровенно, что Турецкий заерзал на месте. Одна часть его души уже стремилась убежать на службу, чтобы как по тревоге собрать всех членов бригады и дать конкретные задания по делу, а другая останавливала его, убеждая, что если он уйдет, то оскорбит Эллу, которая рассчитывает провести этот вечер с ним. — Я чувствую, что вы голодны, можно я вас покормлю?
— Не стоит беспокоиться…
— У меня есть два хороших эскалопа, не сопротивляйтесь! — Она поднялась и пошла на кухню. — А кроме того, я и сама проголодалась.
«Ах, что за женщина! — подумал Александр Борисович. — Недаром Шелиш не побоялся испортить карьеру и ради нее бросил свою жену, с которой прожил почти двадцать лет. А я паршивый донжуан, которого лишь могила исправит».
Он уже знал, что никуда не побежит, и пробудет здесь до тех пор, пока его не выгонят.
— У вашего бывшего мужа есть охрана?
— Да, ее возглавляет бывший правительственный охранник, который работал с ним еще у Президента. Довольно нахальный и гнусный тип, готовый на все. Его фамилия и имя — Виктор Кузнецов, но Станкевич зовет его Кузьма. Он с ним не расстается. А у Кузьмы еще есть несколько парней, они и раньше работали, но сейчас я их что-то не вижу. Потом, в банке есть охрана…
— Это ОНОКСбанк?
— Да, — бросая на сковородку эскалопы, рассказывала Элла Максимовна. — Бывший муж создал его практически на свои деньги, поэтому это как бы его личный банк.