Станкевич молчал, слушая этот, видимо, наболевший в душе Шелиша монолог, изредка отхлебывая из стакана, не стремясь прервать его. Сигара его успокоила. Гость говорил правду. На то они и друзья, чтоб не вилять в разные стороны. Станкевич даже обрадовался тому, как неизмеримо интеллектуально вырос Шелиш за эти годы. Геннадий Генрихович на каком-то этапе проморгал, не заметил, как Олег мощно пошел в рост и теперь попросту сравнялся с ним, а значит, успешнее может быть их новый союз.
— И вот я освободился. Посмотрел на все со стороны и понял, с кем ты. Ты с ними. А я по другую сторону. И получается, я теперь тот, кто должен вас остановить, должен сам исправить свою преступную ошибку молодости. Все просто, не так ли?
Олег открыто усмехнулся, глотнул мартини, не удержался от восхищения.
— Все же как хорош мартини! Умеют, сволочи, ничего не скажешь! — Олег выдержал паузу. — А с «Азотроном» эта твоя эпопея! Все расписал как по нотам и сам же продирижировал. Сначала почти довел завод до банкротства, купил по дешевке за сто миллионов, потом зарядил тех же заказчиков и стал качать прибыль, кстати, не вложив в завод пока ни цента! Я сейчас составляю уже список таких радетелей, и твоя фамилия стоит там на первом месте!
— Моя? — удивился Станкевич. — Кроме фонда, я вроде бы больше нигде зарплаты не получаю.
— Насколько я знаю, ты же председатель ОНОКСбанка?
— Почетный, общественный, — перебил хозяин. — Все дела ведет Санин…
— За «Азотрон» тебе придется отвечать! Вместе с Саниным, конечно! А там уж разберетесь, кому сколько положено. Хотя я-то хорошо знаю, что происходит в ОНОКСе, недавно с Саниным разговаривал. Без твоего слова там и сторож не чихнет, а Санин все та же мягкая игрушка. Но я его предупредил, что расплата может быть весьма тяжелой!
В глазах Шелиша промелькнули злые искорки.
— Ну ты у нас, по-моему, из мягкой игрушки превратился в стойкого оловянного солдатика, — не без иронии заметил Геннадий Генрихович.
— Чем и горжусь! Так что давай не будем темнить! Мы оба толковые мужики и хорошо разбираемся в этих ситуациях. Ты решил быть с ними, с «мировым кланом», с губителями России? Прекрасно. Я же после всех шараханий вышел из потемок на прямую российскую дорогу и с нее не сверну!
Станкевич знал, что они быстро нащупают основную тему разговора, и Шелиш в течение первых же двадцати минут ее столь лихо очертил, что облегчило Геннадию Генриховичу весь дальнейший разговор.
— Да, ты прав, я с ними, — признался он. — Больше того, я тот, кто возглавляет здесь всю работу «мирового клана», с Россией и российскими компаниями. И мы уже неплохо поработали. У нас здесь свои банки, заводы, шахты, скважины. Свое лобби в Думе. Мы очень сильны. И после двухтысячного года мы будем иметь свое правительство. Своего президента. Осталось всего-то три года. Ну а зачем ждать, подумали мы. Разве нельзя все это сделать раньше? Мы взвесили свои возможности и пришли к выводу, что можем. Собственно, за этим я тебя и пригласил. Заметь, первого из всех. Зачем менять состав кабинета, когда в нем старые друзья, единомышленники. Сейчас серая кошка меж нами пробежала, но старая дружба не ржавеет. И в силу этого я даже не обижаюсь, что ты увел у меня жену. Согласись, это не лучший твой поступок.
— Соглашусь и чувствую вину перед тобой. Я знаю, что ты любил Эллу и сейчас любишь. Но она уже не любит тебя. Может быть, и меня разлюбит, когда я окажусь не удел. Но пока я счастлив.
На этот раз ироническая краска исчезла, и впервые на его узких губах проскользнула горькая улыбка.
— Так вот, я предлагаю тебе содружество, — воспользовавшись этой откровенной нотой, напористо заговорил Станкевич, — войти равноправным членом не только в наш «клан», но даже в совет «клана». Я убедил остальных, что ты достоин быть членом верховного совета «клана». И дальше будем работать вместе. Наш Старик тебя бросит, Белов обменяет в критической ситуации на другого, мы же — никогда. Соглашайся, и весь мир станет нашим. И ты перестанешь бояться, что завтра тебя скинут. Я тебе гарантирую: ты станешь премьером. Я обещаю это!.. Что же касаемо ярлыков, — поморщился хозяин дачи, — относительно губителей и рыцарей России, то давай не будем! Коммунисты рай обещали и кисельные берега, а устроили образцовый ад, мы же строим, расширяем рынки, и благодаря нам, мне Россия вольется в единый европейско-американский союз и станет равноправной частичкой единой и неделимой земной цивилизации! И я сегодня, а не ты способствую тому, чтобы эта отсталая расейская колония превратилась в такую же мощную индустриальную державу, как Соединенные Штаты!