Щелкнула тетива и Плебо с торчащей изо лба стрелой свалился с подиума. Солдаты отступили, давая телу место, куда упасть. Человек, оставшийся на подиуме, захлебывался собственной кровью. Шатаясь, он опрокинул жаровню и как паяц дергался среди разбросанных углей.
Внезапно как призраки появились два офицера и не позволили умирающему упасть. Они подхватили его под локти и бегом потащили к шатру. Толпа безумствовала. Стройные ряды рассыпались, на землю падали брошенные щиты и мечи.
Дисциплина и порядок разваливались с каждым мгновение, угрожая превратить армию в неуправляемую толпу.
— Стойте, глупцы! — крикнул кто-то в нарастающий хаос.
Казалось, что голос этот пропадет незамеченным, но вышло иначе. Солдаты повернули лица к подиуму. Офицер со шрамом на щеке стоял, держа кулак у самого горла и зажимая в нем складки тоги — Вы что — перестали верить в вождя?! Вы как псы, в которых достаточно запустит камнем, чтобы они помчались прочь с трусливо поджатыми хвостами! Успокойтесь! Наш вождь Остерон жив!
В толпе пробежал ропот недоверия, но одновременно и надежды.
— Если не верите мне, поверьте своим глазам. Смотрите, на что способен бессмертный!
Все обратили взоры в сторону шатра. Полог шатра был недвижим. Толпа снова повернулась к офицеру, но его уверенный и решительный вид заставил взгляды снова перекочевать к шатру.
Полог откинулся и из шатра вышел Остерон.
Толпа задержала дыхание, а потом завыла. Щиты гудели под ударами кулаков и мечей.
— Боги! — Остерон взошел на подиум. — Боги меня спасли!
Вождь выкрикивал еще какие-то слова, толпа ревела и никто не обратил внимания на то, что от тыльной стороны шатра между рядов повозок несли чье-то тело многократно завернутое в полотно. У несущих его офицеров были одинаково стиснуты зубы и на серых лицах застыло одинаковое выражение. Когда они, погрузив останки на последнюю в ряду повозку, запрягали лошадей, то могли слышать голос своего бессмертного вождя.
— Теперь вы убедились, что мы победим, ибо боги с нами? Теперь вы верите?!
Но они не слушали, они уже погоняли коней.
Повозка с грохотом катилась прочь, за пределы лагеря.