– Что, правда ничего не помнишь? – дернул уголком губ Плант.
– А вы, получается, в курсе? Что я натворил? – отчего-то я был уверен, что ответ мне не понравится.
– Ты немного вспылил. Но об этом потом, – Плант выставил руку, предотвращая дальнейшие вопросы. – Обещаю, всё тебе расскажем. А пока я хочу добиться ответа: рассчитывать ли нам на тебя?
– Зачем я вам сдался-то? – скривив лицо от прострелившей голову боли, спросил я. – Что, мало этих самых гонителей в мире? Найдите еще! С деньгами, насколько я понял, проблем у вас нет, ориентируетесь во всех этих демонических перипетиях вы отлично. Вот и вперед, к новым свершениям! А я домой хочу. И на работе меня, небось, заждались. Как-нибудь разберусь со своей жизнью.
– Ничего у тебя не получится. Однажды, сладко заснув в своей загаженной кровати, ты просто не проснешься.
– Это угроза?
– Констатация факта. Я, как и ты, кровный гонитель. И знаю, через какое дерьмо тебе предстоит пройти. Другого гонителя найти невозможно. По той простой причине, что их больше нет. Поверь, мы искали, задействовав такие ресурсы, что тебе и не снилось. Но всё было зря, пока ты сам не упал мне на голову, как птичий помет.
Самым краешком своего измученного сознания я смутно подозревал, что зла он мне не желает и действует из лучших побуждений. Наверное. Быть может, я просто устал и не мог адекватно воспринимать действительность, но мне захотелось ему поверить. А еще – очень клонило в сон.
– Красиво говоришь, поэтично. И что мне надо будет делать? Разъезжать на «Шевроле-Импала» и отстреливать демонов из освященного дробовика?
– Точно! – Плант несколько раз щелкнул пальцами. – Посмотрел я тот сериал про нечисть. Музыка – отлично, авто – не хуже, всё остальное – бред пьяного наркомана.
– Но за музыку можно многое простить.
– Здесь, пожалуй, соглашусь. А то, чем ты будешь заниматься в дальнейшем, тебя пока волновать не должно. В ближайшие дни ты будешь много спать, видеть неприятные сны, потеть и ходить под себя. Последнее – опционально.
– Откуда столь мрачный прогноз? – еще раз широко зевнув, я накрылся одеялом.
– Сам через это проходил. Первое изгнание – это такая инициация кровного гонителя. Перед тем, как обрести силу, придется пострадать. Всё, как в дешевой беллетристике.
– Силу? Я теперь что, как джедай буду?
– Как самый сильный джедай – маленький, сморщенный и зеленый. Спи, силы тебе еще пригодятся.
Плант покинул помещение, и я наконец-то остался один. Не в клетке, воображаемой пустыне или багажнике автомобиля. Без страха за свою жизнь, в тепле и на мягком матрасе. Для начала вполне хватит. А дальше – разберемся. В конце концов – главный я герой книги или нет?
Глава 10
Люди по-разному проводят свои выходные и отпуска: кто-то остается в городе, другие ездят на дачу, третьи путешествуют в дальнее или ближнее зарубежье. Но есть еще как минимум одна популярная забава, не теряющая актуальности на протяжении всей человеческой истории, но недоступная многим из-за семьи, состояния здоровья или времени. А именно – запой.
Бывал там и я. Причем подразумеваю настоящий ад, а не веселую двухдневную вечеринку с друзьями под старые фильмы и любимую музыку.
Тогда я пил не переставая, с самого утра, перекусывал чем попало, без явной цели и даты окончания мероприятия. Вообще, настоящий запой не может преследовать конкретной цели – он сам должен ею являться. У меня даже депрессии (обязательного в большинстве подобных случаев атрибута) не было. Лишь маниакальное желание потерять связь с миром. Я просыпался, чтобы опохмелиться. Ложился спать, чтобы были силы напиться вновь. Не отвечал на звонки и курил без остановки.
Меня часто тошнило, кружилась голова, было больно дышать, и постоянно кололо в груди. Мозг разрывался от ноющей, пульсирующей боли, а горло саднило из-за кашля. Тогда мне казалось, что хуже я себя уже никогда не почувствую. Как же я ошибался!
Теперь, когда меня безостановочно колотило в лихорадке, руки тряслись так, что я не мог и стакан с водой удержать, а череп почти ощутимо трещал от боли, я познал страдания.
Каждый раз, когда в горячечном бреду я закрывал глаза, из непроглядной тьмы мне являлись образы. Дикая, несовместимая смесь из страхов, эмоций и воспоминаний: там были и знакомый уже тучный мужик с куцыми усиками и похотью в глазах – давний «приятель» Елены Вениаминовны, и ее родители, и рвущаяся наружу боль измученной девушки.