– И тебе не хворать, тварь неблагодарная! – инкуб показал кулак убегающему косолапому, вновь принимая человеческое обличие.
– Ничего себе, – выдохнул Гоша, сев на корточки и протирая глаза, будто проверяя, не спит ли он.
– А еще говорят, что животные лучше людей и умеют быть благодарными. Тварь – она и в Африке тварь, – Никифор злобно сплюнул, вновь взял бутылку самогона и отпил не меньше трети. – Пошли уже, раз проснулись. Нам еще пилить и пилить.
Они шли весь день. Гоша всё время думал об утреннем происшествии, и некоторые вещи никак не могли уложиться в голове. Почему демон излечил и отпустил медведя, если мог просто добить его? Судя по тому, с какой легкостью он разорвал зачарованные цепи в подвале, это не составило бы ему большого труда, особенно учитывая умение завораживать.
Насколько знал юноша, силы у демонов отнюдь небезграничны, и тратят они их крайне неохотно. Никифор же не раздумывая отдал часть своих ресурсов, чтобы помочь раненому зверю, а это могло значить, что он первый в мире демон-альтруист и любитель животных… или что он очень хотел в этом убедить одного кровного гонителя, находившегося рядом. Так или иначе, Гоша решительно подавил зародившееся чувство симпатии, неуместное и даже преступное в его случае.
Когда на небе зажглись первые звезды, они наконец-то сделали привал. Наскоро перекусив колбасой и сыром, взятыми из домашних запасов, Гоша долго пытался уснуть – но тщетно. С разных сторон доносились шорохи и шелест листвы, потрескивали ветки, где-то вдалеке ухала сова. Гоше казалось, что в любой момент он вновь может услышать разъяренный звериный рев. Плотнее укутавшись в покрывало, юноша перевернулся на бок и увидел демона, прислонившегося спиной к стволу дерева и неспешно попивающего самогон.
– Никифор, – осипшим от долгого молчания голосом сказал Георгий, – а как тебя сокращенно называть? Киф?
– Киф? – икнув, демон отложил бутылку. – Какой еще Киф? Это ты где такое слышал? Звучит как болезнь. Не вздумай так меня называть, ясно? – Подумав секунду, демон добавил: – Иногда меня Ником кличут.
– Странное имя – Ник.
– А Киф – нормальное?
– Тоже странное.
– На этом и сойдемся. Останусь Никифором.
Некоторое время оба молчали, слушая редкие порывы прохладного ветра. Выбросив опустевшую бутылку, любитель самогона широко зевнул и улегся наземь, разглядывая редкие звезды, видневшиеся меж ветвей. Сейчас, развалившись на влажной земле посреди леса, демон совсем не воспринимался кровожадным исчадием ада, как ни пытался убедить себя в этом Гоша. Он не знал, что их ждет завтра, но сегодня, глядя на беззаботно насвистывавшего полюбившуюся уже мелодию инкуба, он не ощущал укоров совести из-за того, что заключил с ним сделку.
«Быть может, – подумал Георгий, – некоторые демоны не растеряли еще ту человечность, что была в них когда-то. Ведь даже люди не знают точно, что делает их людьми». Юноша сам не до конца понял мысль, пришедшую ему в голову, но она показалась ему правильной.
– Никифор, – шепотом позвал он демона.
– Чего тебе еще?
– Почему ты начал служить гесперу?
В течение нескольких минут лишь сверчки нарушали ночную тишину, пока спутник не заговорил чуть заплетающимся языком:
– Чтобы правильно ответить на этот вопрос, ты должен понять, как люди становятся демонами и впоследствии набирают силы… – Никифор поднял с земли сухой прутик и сломал его пополам. – Как бы попроще объяснить? Бьюсь об заклад, в ваших книжках такого не написано…
Переломив прутик еще раз, инкуб продолжил:
– Мы, демоны, называем это даром, но, если быть объективным, это скорее проклятие. Когда человек совершает поступок, за который сам себя не способен простить, он начинает утопать в самобичевании и жалости к себе. Дни проходят мимо, теряется связь с реальностью, весь мир перестает существовать. У многих хватает сил продолжить жить, другие мечутся где-то посередине, а некоторые уникумы начинают получать удовольствие от собственных страданий, упиваются ими и не представляют уже другой жизни…
Демон помолчал, вновь послышался треск сломавшейся ветки.
– Рано или поздно жажда страданий доводит большинство из них до могилы. Но не всех. Особо целеустремленные однажды, вглядываясь в зеркало, видят уже не себя, но нечто большее. И дух, говорящий через зеркало, предлагает им принять дар демона – и я не знаю никого, кто отказался. Быть может, потому, что никто из них не выжил.
– У тебя было так же? – завороженный рассказом, поинтересовался Гоша.