У деда Игната проблем с «новыми рабочими» вообще не было, зато уже к середине октября и проблема со «старыми специалистами» практически исчезла: Хуа Гофэн не просто «отменил культурную революцию», но и всех, кого за время ее существования не успели уничтожить, полностью реабилитировал и вернул на нормальную работу. То есть он хотел вернуть туда, откуда их в свое время выкинули, но и у него возникла пресловутая «жилищная проблема», поэтому дед Игнат очень много возвращаемых из ссылки в деревню специалистов смог перетащить в «особый район». И даже смог частью из них «поделиться» с дедом. Не очень большой частью, все же языковый барьер действительно существовал — но в Корею прибыло несколько сотен специалистов, владеющих по крайней мере русским языком (так как они в СССР и выучились на специалистов), и в Вонсане заработал целый медицинский институт, в котором будущих корейских врачей обучали китайцы. Врачей в институте и фельдшеров в организованном при институте техникуме, а еще и просто медсестер в организованной там же двухлетней «низшей медицинской школе». Вроде и пустяк, но когда в стране людей заметно меньше двадцати миллионов, добавка даже по пять сотен врачей в год оказывается очень даже заметной.
Но, конечно, куда как больше этих специалистов приступили к обучению людей непосредственно в Китае, а еще больше стали не учить, а работать. Когда мне дед Игнат прислал перечень тех специалистов, которых он смог к себе забрать, я удивилась очень сильно: все же в Китае до сих пор жрать было особо нечего, а в «особый район» он смог завербовать одних агрономов (причем, по его словам, очень неплохих) почти две тысячи. И им уж точно работы мало не покажется: «наверх», на Лессовое плато, уже качалось воды достаточно, чтобы оросить больше полумиллиона гектаров, и крестьян на эти поля уже удалось поднабрать — а вот руководить этими совершенно безграмотными крестьянами… теперь стало, кому руководить. Вот только кроме вождения руками там еще и техника требовалась современная, но тут уже и СССР (в моем лице), и КНДР (в лице деда и лично товарища Ким Ильсена) помощь оказывали максимально возможную. Причем корейцы старались изо всех сил: за «холодное железо» платить им китайцы должны были выращенными на новых полях продуктами (частью этих продуктов), а в Корее все еще избытка продовольствия не наблюдалось. А вот «избыток едоков» лишь нарастал: хотя товарищ Ким и серьезно ужал льготы по рождению детей, сокращения рождаемости почти и не было. Так что Ильсену оставалось только молиться, чтобы подрастающее поколение, которое через несколько лет достигнет детородного возраста, не последовало примеру родителей…
Но высокая рождаемость была проблемой Кима и теперь проблемой Хуа Гофэна — а в нашей стране Петр Миронович был озабочен (сильно озабочен) тем, что уровень рождаемости начал заметно снижаться. Подросло послевоенное поколение, и оно как-то не очень стремилось «решать демографические проблемы страны». По этому поводу товарищ Машеров даже собрал небольшое совещание, и на нем меня попросил «поделиться с массами» мыслями относительно способов повышения этой самой рождаемости:
— Светлана Владимировна, мне кажется что вы, как мать уже шестерых детей, лучше всех нас знаете, как решить эту проблему.
— То есть, вы хотите сказать, вы сами не знаете, как делаются дети? Ну, в принципе я могу раскрыть эту страшную тайну, вы только молодежь из зала уведите…
— Светлана Владимировна! Вы не можете все же перестать паясничать? Мы сейчас обсуждаем действительно серьезную проблему: в стране вот уже второй год в нескольких республиках прироста населения вообще не происходит, и в перспективе это может привести…
— А я и не паясничаю. Я на самом деле считаю, что в данный момент мы ничего сделать с этим не можем. То есть мы — это Совмин и советская промышленность и советское же сельское хозяйство. Потому что вопрос это вообще не экономический… то есть в некоторой степени все же экономический, но с именно этой экономической стороны мы уже все необходимое сделали. И теперь дело за идеологическим сектором, а если точнее, то… скорее всего, за идеологическим отделом ЦК и Министерством культуры.