Обычная тепловая электростанция имеет КПД в районе тридцати-тридцати пяти процентов, а при работе в теплофикационном режиме он поднимается до восьмидесяти, а то и до девяноста процентов — то есть почти пятьдесят пять процентов тратится на получение «полезного тепла». И вот если это «ненужное в летнее время тепло» направить в эфирные генераторы…
Да, эфир — штука взрывоопасная, но в капсулированном генераторе он вообще греется горячей водой и водяным паром. Да, пятимегаваттный генератор в производстве стоил столько же, сколько пятидесятимегаваттный паровой агрегат. Но уже то, что при работе ему вообще топливо не требовалось, делало его уже «экономически обоснованным», а так как такие генераторы в принципе работали тогда, когда потребность в электричестве была высока, а ТЭЦ запускать без них было крайне невыгодным делом, делало их применение весьма интересным. И я, как оказалось, не зря потратила почти двести миллионов рублей на строительства завода, который такие генераторы мог выпускать буквально на конвейере — поэтому Николай Семенович, ознакомившись с результатами их использования на Благовещенской ТЭЦ (там были первые два поставлены) выделил группе разработчиков еще очень приличное финансирование и преобразовал группу в проектный институт. Поставив перед ними задачу «разработки более мощных установок», хотя по предварительным расчетам получалось, что изготовить с приемлемыми затратами агрегаты мощнее десятка мегаватт практически невозможно. Но ведь в принципе никто не запрещает на какой-нибудь ТЭЦ поставить много таких агрегатов…
И не только на ТЭЦ, на любой тепловой электростанции: побочным эффектом от использования «эфирных» блоков стало то, что заметно снизилась потребность в охлаждении воды в паровом контуре, что тоже некоторый положительный экономический эффект обеспечивало. Так что завод сразу запустили на полную мощность, и он уже выпускал по одному блоку в сутки — даже несмотря на то, что на электростанции их планировалось ставить во время летнего ППР. Но зато тогда сразу довольно много станций заметно мощность нарастят, ну а на тех, которые будут позже вводиться в работу, их использование уже заранее предусматривалось. То есть проектные институты срочно пересматривали уже готовые проекты, а заводы потихоньку приступали в производству требуемого оборудования. Например, «Красный котельщик» в Таганроге был озабочен изготовлением теплообменников с «повышенным уровнем защиты» и там весь завод уже буквально на ушах стоял. Но и стоял он совершенно не бесплатно: производство этих теплообменников там курировал КПТ, а комитетские ребята очень хорошо знали и умели применять «современные меры стимулирования производства», так что стройуправление КПТ в Таганроге начало реализовывать довольно интересную программу по части жилищного и социального строительства.
Сейчас КПТ сильно изменился по сравнению с первыми годами своего существования: там теперь почти полностью перестали заниматься «решением обыкновенных производственных проблем». Почти все заводы были переданы в профильные министерства, так что только стройуправление продолжало рост, да и то в основном за счет «придумывания» новых технологий в строительстве и разработке новых проектов различных зданий. Еще не сильно сократилось отделение электронной промышленности, но оно теперь больше курировало разработки радиопрома, чем самостоятельными исследованиями занималось. Так что новые проекты в том же Таганроге вызывали огромный интерес, но принципиально ничего нового там не происходило, просто новые дома строились немного новыми способами. Поэтому я, раздав задания куче народа, спокойно занялась «самыми важными для страны делами»: буквально «в ручном режиме» отслеживала стройки новых заводов по производству всякой бытовой техники и пинала (при малейшей возможности) станкостроительные заводы, которые на заводы бытовой техники должны были поставлять станки и оборудование. И, конечно, при необходимости обеспечивала поставки нужного оборудования и из-за рубежа. Причем в последнее время «зарубеж» к таким поставкам в СССР проявлял повышенный интерес: те же шведы с огромным удовольствием обеспечивали новые советские мебельные заводы станками и инструментом, американцы буквально целиком поставляли заводы по выпуску стиральных машин и холодильников. А японцы в этом заметно отставали от того, что я успела застать «в прошлой жизни»: в этой янки им особо развернуться все же не позволили. По сугубо прагматичным соображениям: «тогда» они японцам передали практически даром кучу лицензий, имея в виду сократить собственным расходы на изготовление всякого и по сути «вынести производство за границу». А вот в этой Рейган решил, что убивать собственную промышленность все же не очень хорошо и бесплатных лицензий японцам не обломилось. Еще японская автомобильная промышленность «не взлетела»: сейчас-то их автомобили по некоторым параметрам даже китайским уступали, а влезть на американский рынок через ту же Мексику оказалось делом весьма проблематичным. Просто потому, что янки уже успели оценить качество продукции «мексиканского автопрома», а мексиканское правительство репутацию страны ронять крайне не желало и лицензии на строительство заводов по выпуску автохлама иностранцам теперь не выдавало. Так что сеньоре Луне конкурировать приходилось пока что лишь с германским автопромом, и, хотя эта «борьба» шла с переменным успехом, она все равно нам определенные выгоды приносила: через Мексику мы получали доступ к лучшим достижениям «конкурентов». Даже не путем приобретения и изучения «зарубежных образцов»: на немецких-то заводах работали в основном все же сами мексиканцы — а они другим таким же мексиканцам с удовольствием (и за весьма умеренное вознаграждение) сливали любые «производственные секреты».