А «политика» была исключительно простой: создаваемые крестьянские хозяйства, производящие сельхозпродукцию по современным технологиям, ее продавали населению исключительно за выпускаемые сельскохозяйственным управлением «продуктовые талоны». Не деньги, а именно талоны — но кроме продуктов, на эти же талоны и вся завозимая из СССР и Кореи техника продавалась. А так же весь остальной импорт — и собственно трюк тут заключался в том, что жителям страны такие талоны выдавались как оплата за работу на предприятиях «сельхозуправления», так и в обмен на «настоящие» деньги — вот только за деньги количество талонов на человека было строго лимитированным.
Так что талонов было мало, а французских колониальных денег — много, и в Верхней Вольте колониальные франки очень быстро начали обесцениваться. Но это привело ко вполне предсказуемому результату: деньги начали массово утекать в другие страны, вызывая приличную инфляцию уже там, а попытки подчиненного французам Центробанка стран Западной Африки провести дополнительную эмиссию вызвали резкое возмущение в ряде стран — и товарищ Сенгор на совершенно законных основаниях объявил о выходе Сенегала из «колониальной» системы. Мали еще раньше из валютного союза вышла, так что получилось весело. Причем строго формально Советский Союз тут был вообще не причем, так что пока еще с французами у нас получилось не разругаться и дорога до Верхней Вольты работала в прежнем режиме.
Но опять, все это было все же «игрой вдолгую», а вот кое-где народ так играть явно не умел (или просто не хотел): в конце февраля янки объявили о том, что они «снова возвращаются в космос». Правда, пока «возвращались» они с очень старым багажом: сначала подняли на орбиту один экземпляр изготовленной еще в шестьдесят девятом станции MOL, а затем на ракете «Титан-II», на которой еще «Джемини» запускались, они на станцию доставили экипаж из двух астронавтов. Выдающееся достижение, если не считать того, что и корабль у них был изготовлен в начале семидесятого, правда, они все же в нем автоматику так прилично проапгрейдили.
И специально обученные люди поделились информацией, во что это американцам встало: на запуск одной экспедиции НАСА умудрилось потратить чуть меньше сотни миллионов долларов. Потому что старые станции и корабли пришлось очень существенно (и очень дорого) «обновить», затем провести испытания всего в реальных полетах. А еще они полностью возобновили производство этих кораблей (и нарастили производство нужных ракет), на что НАСА пришлось производителям еще порядка двухсот миллионов отсыпать на модернизацию заводов. А в результате их программа шаттлов в очередной раз «была сдвинута вправо».
Вот последнему я вообще не удивилась, так как кое-что про эту программу знала «из прошлой жизни». У меня в этой «прошлой жизни» был довольно интересный знакомый, дедок, который когда-то работал по программе «Союз-Аполлон». И он рассказал, что янки, конечно, постоянно хватались своей «перспективной разработкой», и даже показали одному из советских инженеров общую схему будущего челнока. А этот инженер что-то там прикинул на логарифмической линейке и сказал американским инженерам, что предлагаемый ими «челнок» летать, конечно, будет, но «на манер крокодила», то есть низенько-низенько. И показал им свой расчет, по которому получалось, что такой челнок на орбиту сможет вытащить от силы тонн двенадцать-четырнадцать. Янки, конечно, возмутились, бросились все пересчитавать на своих могучих компах… Пересчитали, затем с руководителем программы с советской стороны (вроде Бушуев была его фамилия) о чем-то долго беседовали, а затем случилось чудо: у американцев вся документация на «Шаттл» была на микрофильмах, которые на советской аппаратуре распечатать было просто нельзя — и все эта контора (НАСА, имеется в виду, то есть их центральный офис в деревушке Вебстер-Вилл) на двое суток любые работы остановил: вся множительная аппаратура в Центре была занята распечаткой этой самой документации. И напечатали они ее, по словам моего знакомого, аж четыре тонны — и всю эту груду бумаги они передали советской стороне. Часть отправили в Москву спецрейсом, а часть работавшие там советские инженеры с собой везли в качестве багажа. Этот дедок данный факт хорошо запомнил: янки оплачивали любой вес «личного багажа» советским инженерам, так что он много всякого с собой оттуда приволок — кроме бумаги, естественно.