Вообще-то моя несостоявшаяся тетка настолько удивила греков тем, что она учинила на ранее арендованном ею на полвека острове, что эти греки просто с радостью ей еще несколько в аренду сдали, причем по «льготной ставке». Парочку целиком сдали, а довольно большой остров Халки — примерно наполовину, и вот там уже три больших санатория поднялось. Правда, по документам эти санатории были собственностью мексиканской миллионерши (субаренда греческими законами не дозволялась), но все места на ближайшие двадцать лет были забронированы русским министерством, так что никто там особо и возразить не мог против отдыха «русо туристо». А отдыхали там исключительно простые рабочие, по бесплатным путевкам отдыхали (инженерный состав все же за границу старались не пускать во избежание утечки служебной информации), и народ на предприятиях Энергомаша был счастлив.
Местное население тоже было счастливо: Во-первых, у них появилась неплохо оплачиваемая работа, а во-вторых, на основе появилось «нормальное электричество»: для санаториев там и новую дизельную электростанцию выстроили. Ну а в СССР как грибы вырастали новые электростанции, и пока большей частью угольные, хотя и газовых все больше строилось…
И атомных, особенно много таких ставилось по маршруту будущих каналов, предназначенных для «поворота сибирских рек». Программа по повороту уже вовсю воплощалась, однако она в кругах московской интеллигенции начала вызывать довольно быстро нарастающее возмущение. И меня это удивляло — но удивляло лишь до тез пор, пока изучением причин этого возмущения не занялась генерал Уткина. Причем отчасти по собственной инициативе занялась (я с ней в разговоре своим недоумением поделилась), а отчасти по распоряжению товарища Журавлева, который самостоятельно вопросом заинтересовался. И оказалось, что весьма уважаемые люди, волну интеллигентских протестов поднимающие, получали для анализа информацию, скажем, несколько недостоверную. Тот же академик Яншин (между прочим, великолепный геолог) свои возражения строил на «ущербе экологическому равновесию» — вот только сам он экологом был вообще никаким и пользовался в оценке «потенциального ущерба» аккуратно подсунутыми ему «исследованиями», первоисточником которых оказалась всего-навсего служба МИ-6 Великобритании. А великолепный математик Портнягин — тоже в экологии никак не относящийся — после того, как я ему популярно рассказала, откуда и через кого к нему поступала информация, на основании которой он делал свои заключения, высказался очень кратко:
— А я предупреждал, что жидов к руководству институтов подпускать даже на пушечный выстрел нельзя!
Но это ему все же так только показалось, просто в конкретном случае янки других «переносчиком идеологической заразы» быстро подыскать не смогли, так что я с ним спорить хотя и не стала, мнения своего не изменила. Сволочи и предатели любой национальности бывают, так что мне на их национальность вообще было… безразлично. И товарищу Журавлеву, кстати, тоже: Семену Ариевичу он вообще выбил очередной орден Ленина. Правда он его выбил за двигатель к новому легкому носителю, который (разработанный в КБ Янгеля) вообще с мобильной установки мог разведывательный спутник запустить в течение десяти минут после поступления приказа на пуск. А я ему выцыганила третью Звезду Героя труда ха двигатели в ракетным комплексам товарища Мишина. Два интересных комплекса получилось, и я — как «главная по космосу» им и названия соответствующие придумала. Долго, конечно, думала — и комплекс с первой ступенью от Янгеля получил у меня название «Энергия», а с Челомеевской — «Вулкан».
И оба комплекса к зиме семьдесят девятого были уже испытаны. На «Энергии» на орбиту в октябре подняли новую орбитальную станцию, в принципе рассчитанную на одновременную работу экипажей аж до двенадцати человек. А в конце ноября «Вулкан» отправил уже на Луну новую (и совершенно автоматическую) станцию. Откровенно говоря, все время ее полета не я одна места себе не находила, ведь на спускаемом аппарате размещалась атомная плутониевая электростанцию мощностью в мегаватт с небольшим — но вся автоматика отработала просто на отлично и станция аккуратно прилунилась «в заданном районе». Примерно в семи километрах от того места, где Светлана Савицкая первой из людей Земли ступила на поверхность нашего спутника.