Я оглядела собравшихся: народ выглядел весьма напряженным и исключением были лишь Николай Семенович (с которым мы уже успели поругаться до начала совещания и он в очередной раз решил «наплевать, пока решение не принято, а там его просто отменим») и, конечно, Лены. То есть Лена выглядела очень собранно, ведь ей на этом совещании тоже предстояло выступить и она заранее ожидала много довольно каверзных вопросов. Ожидала, даже несмотря на то, что я ей сказала, что всех задающих «лишние» вопросы я прямо в зале совещаний «отдам Павлу Анатольевичу на опыты». Но она хотя бы была в курсе тематики, а для остальных (и даже для товарища Патоличева) это было покрыто мраком тайны. Не то, чтобы уж совсем густым, но все же.
И я собравшихся товарищей не стала понапрасну мучить никому не нужными догадками, а, не вставая с кресла, сообщила:
— Мы сегодня собрались для обсуждения одного очень важного вопроса, а именно как и когда советский человек вступит на Луну. И, главное, зачем он это сделает — а уж заодно обсудим, почем это обойдется Советскому Союзу и кто конкретно за все это будет готов платить.
— А сколько ты теперь денег на это потратить собираешься? — не удержался Николай Семенович.
— Откровенно говоря, я бы вообще ни копейки на это не дала. И, между прочим, и не дам, так что я не просто так сказала, что обсудим и то, кто за это заплатит.
— Это ты с нами, голодранцами, обсуждать собираешься? Ты же больше всех в стране денег тратишь, у тебя что ни программа — так несколько миллиардов. Я тут давеча посмотрел, так через тебя больше двадцати процентов бюджета проходит!
— Вы, Николай Семенович, опять в цифрах напутали. У нас весь бюджет на текущий год составляет двести семь миллиардов, и двадцать процентов составляет сорок один с половиной примерно, а по моим программам проходит только сорок и шесть. Так что не больше…
— А внебюджетных ты сколько тратишь? Миллиарда два уже, так?
— А внебюджетные в бюджет не входят! Но давайте я продолжу: у нас есть два… три предложения по лунным программам, и все они стоят денег. Разных, но все же заметных. Я бы сказала, очень даже заметных, но лично мне больше всего нравится программа, предложенная ЦКБЭМ: товарищ Мишин на это дело хочет… предлагает промотать всего-то миллиардов двенадцать, но за пять лет, так что затраты можно в принципе считать приемлемыми.
— И ты их почти целиком из внебюджетных средств закроешь?
— Николай Семенович, я же уже сказала: я на это вообще ни копейки не дам.
— Ладно, давай дальше, что следующее?
— Второе предложение мы услышали от товарища Челомея, и оно нам может обойтись уже миллиардов в двадцать, но потраченных меньше чем за три года.
— Отлично, — хмыкнул товарищ Патоличев, а теперь давай третье, там, небось, тоже миллиардов двадцать попросишь? Или больше?
— Третье предложение вообще-то моё, и я предлагаю на Луну вообще не лететь. Это обойдется гораздо дешевле первых двух вариантов и, главное, время мы вообще не потратим.
— И ты собираешься себя послушать, я уже понял. Но тогда зачем ты вообще нас тут собрала? Чтобы осмотреть на твою физиономию? Так нам всем на нее давно уже смотреть тошно…
— Я бы свое предложение и приняла, но есть один нюанс: если мы на Луну не летим, то туда прилетят американцы, года через четыре или, скорее, через пять лет прилетят. И потратят на это — в дополнение к ранее понесенным затратам — миллиарда два-два с половиной.
— Ну, если ранее понесенные считать, то довольно скромно… А не раньше? Ты же, как всегда, широко считаешь: миллиард туда, миллиард сюда — а в этой гонке победитель может быть только один, кто придет вторым, тот уже проиграл. И не окажется ли, что мы все эти миллиарды потратим без пользы?
— Мы их потратим с пользой: если мы собираемся на Луну все же высадиться, то янки в ближайшие года три потратят минимум миллиардов двадцать-двадцать пять, лишь бы нас обогнать. Так что даже если мы на Луну в конечном итоге и не попадем, то выгода все равно будет грандиозной, ведь мы-то тратить будем рубли, а они — впятеро более дорогие доллары. И тратить они их будут как раз из военного бюджета…
— Хм… а может, нам стоит только притвориться, что полетим? Боюсь, что если они и так через четыре года, а может и через три — они же тоже не дурни деревенские, то нам их не обогнать…
— Надеюсь, все собравшиеся меня услышали и задумались, а Николаю Семеновичу сначала ответит Елена Николаевна. На несколько вопросов сразу ответит. Прошу!
— Сначала по срокам… по американской программе, — Лена встала, вышла к столу, за которым все сидели, на свободный торец положила папку и, достав из нее пару листов бумаги и на них поглядывая, сообщила: