А Николай Александрович — после того, как я ему рассказала о своем решении — лишь вздохнул:
— Эх, был бы я помоложе… но вы, Светлана, можете в основной работе на меня полностью рассчитывать, я все сделаю, и сделаю, надеюсь, правильно. Потому что… Вы знаете, насколько легче работать, когда просто исполняешь готовые решения и не приходится думать, получится ли результат какого-то решения положительный или снова все пойдет не так. А у вас «не так» не получается, поэтому я теперь всегда спокоен…
На самом деле товарищ Булганин прилично так утрировал: и нервничал он часто, и работал иногда часов по двенадцать-четырнадцать в сутки. Но с его феноменальной памятью он почти всегда мог любую проблему заранее купировать и почти во всех курируемых мною отраслях с выполнением планов проблем вообще не возникало. А периодически (то есть раз в неделю минимум) какие-то планы и перевыполнялись. И, что меня сильно радовало, чаще всего перевыполнялись планы у товарища Первухина. То есть строительство всех атомных электростанций шло в точном соответствии с предварительно просчитанными графиками, так как здесь бежать впереди паровоза было просто смертельно опасно — но вот работы исследовательские и конструкторские почти всегда проводились «досрочно». В том числе и благодаря товарищу Булганину: он по своим «личным каналам» — главным образом за границей, в Германии и Чехии — смог очень удачно наладить «социалистическую интеграцию» в изготовлении оборудования для АЭС. И теперь насосы (в том числе и главные циркуляционные для ВВЭР-500) делались в основном в ГДР, а чехи вышли на уровень производства корпусов для этих станций свыше трех штук в год. Правда, «специфически» вышли: чешские корпуса были практически лишь «заготовками», и их потом везли в СССР и там «доделывали» (на новом заводе в Мелекессе была выстроена установка, на которой корпус реактора изнутри покрывали толстым слоем специальной нержавейки… с помощью плазмотрона), но теперь страна могла таких станций в принципе по пять штук в год строить.
Теоретически могла, на «практику» все же денег очень сильно не хватало. Поэтому каждая сэкономленная копеечка оказывалась нелишней, а уж «заработанные сверх плана» вообще воспринимались как праздник. А уж «сверхплановые» вполне ощутимые вещи вообще всеобщим счастьем были. Например, сверхплановое жилье…
В СССР именно жилищным строительством занималось около трех с половиной миллионов человек, и за прошлый год удалось построить почти сто семьдесят миллионов метров этого жилья — то есть на каждого строителя пришлось почти по полсотни метров. А вот китайцы выстроили уже по восемьдесят метров на рыло — но не потому, что они были лучше отечественных строителей, а потому что отечественные (непосредственно кирпичи не клавшие) смогли и их обеспечить нужными стройматериалами. Если посчитать только тех, кто на стройках работал, то у наших получалось вообще чуть меньше двухсот метров на человека возвести — но у советских и техника была в достатке, и все же мастерства было побольше. Но и то, что успели построить китайцы, стране точно лишним не показалось: все же двадцать миллионов метров — это величина, заслуживающая уважения. Тем более заслуживающая, что в СССР считалась исключительно «жилая площадь», а не «общая», так что коридоры, кладовки и даже кухни в общую сумму просто не входили. Чуть больше трехсот тысяч новых квартир сверх плана — это люди не заметить не смогли, а так как новые квартиры в приоритетном порядке выдавались «молодым семьям», первыми это заметили врачи. Акушеры и гинекологи заметили — и передо мной возникла новая проблема: через год нужно было откуда-то взять в дополнение ко всем планам еще и двести тысяч (минимум) дополнительных мест в детских садах и яслях.