В целом, и это было понятно: из промышленности и немного из сельского хозяйства — а точнее, оттуда, где производилось что-то для потребления гражданами. Потому что «других денег не было», ведь все «безналичные» деньги по сути представляли собой всего лишь специфические способы учета реальных затрат в той части промышленности, которая производила что-то «для страны», а не «для людей». Но в конечном-то итоге и они, совершенно безналичные деньги, сводились к размеру зарплат людей и определяли, сколько за эти зарплаты люди могут изготовить разных материальных благ.
А если таких благ люди за те же зарплаты могут сделать больше (как за счет пресловутого повышения производительности труда, так и за счет совершенствования собственно благ), то — даже если люди производят вообще какие-нибудь атомные реакторы или космические ракеты — сэкономленные средства можно пустить уже на производство ТНП и сделать жизнь людям немного полегче и посчастливее. Или пустить из на реализацию каких-то весьма специфических проектов, от которых люди сытнее уже и не станут, но получат огромное моральное удовлетворение и все равно станут счастливее. По крайней мере некоторые люди…
В КБ товарища Челомея очень неплохо провели работу именно по «совершеносвованию» блага, именуемого в официальных документах УР-500. То есть это изделие и изначально было немколько лучше того, которое я знала по «прошлой жизни»: она прекрасно вытаскивала на опорную орбиту до двадцати четырех тонн полезной нагрузки. И я могла гордиться тем, что и сама этому сильно поспособствовала, ведь благодаря поставленной мною на защите диплома в это КБ вычислительной машине с кучей расчетных программ грамотные инженеры смогли ракету сделать немного более совершенной. А теперь над ней поработали и технологи (а так же химики, металлурги, фигова туча специалистов из кучи других отраслей) — и с начала года цена этой ракеты, установленной на стартовом столе и готовой к пуску, снизилась до чуть менее девяноста миллионов. Еще, должна сказать, очень неплохо поработал и товарищ Глушко, сумевший увеличить тягу двигателей почти на пять процентов. Грузоподъемности это ракете почти не добавило, но это было уже и не очень важно, а вот то, что теперь в ракету заливался «керосин» подешевле, мне очень понравилось. Потому что в начале декабря туда, наверх, предстояло запустить две ракеты подряд — а сэкономленные почти двадцать пять миллионов рублей полностью покрывали расходы на изготовление сразу двух кораблей в ЦКБЭМ. Настолько сразу покрывали, что я еще в октябре эти два совершенно дополнительных корабля и заказала. На всякий случай (правда, насчет всякости у меня уже были вполне определенные планы, которыми я просто делиться ни с кем не стала).
И шестого декабря с полигона Тюратам (не стали его переобзывать ради мнимой секретности) одна «пятисотка» вытащила на орбиту творение товарища Мишина (с двигателем товарища Косберга и автоматикой из КБ имени Расплетина), а седьмого вторая ракета подняла почти такой же аппарат. То есть от первого он отличался тем, что изделий Расплетинского института там было больше, а меньше было только топлива в баки залито — а через двое суток (чуть побольше, через пятьдесят два часа все же) две этих громады состыковались. Совершенно автоматически стыковались, причем репортаж о стыковке передавался сразу с четырех установленных снаружи аппаратов камер — и уже в шестичасовых новостях все это показали по телевизору всей стране.А на следующее утро в одиннадцатичасовом выпуске новостей, стране (и миру) показали, как одна двадцатичетырехтонная чуха, разогнав другую такую же, отстыковывается от разогнанной и отправляется в «безбрежные космические дали»: по нашим расчетам, разгонный блок должен был пролететь примерно в десятке тысяч километров от Луны.
Затем советское телевидение «взяло мхатовскую паузу» и трое суток вообще про космос не упоминало. Даже не упоминало про работу советских космонавтов сразу на двух космических станциях: все и так знали, что они там работают, двое на втором «Алмазе» и трое на «Алмазе-М». Ну работают люди, героичат потихоньку — так зачем их отвлекать-то? А спустя трое суток диктор просто сообщил, что «межпланетная автоматическая станция „Восток“ перешла на орбиту Луны и произвела стыковку со спутником „Селена-2“ в полностью автоматическом режиме без управления с Земли». Наврал, конечно, но немного: там вовсе не стыковка была, «Селена»-то стыковочных агрегатов и не имела никогда. Так что этот самый «Восток» просто захватил спутник манипуляторами (сделанными на манер паучьих лап), а чтобы ему это было удобнее проделать, «Селену» все же по командам с Земли сориентировали нужным образом.