В конце сентября и в середине октября СССР запустил (даже не сообщая о пусках в газетах) два вроде бы космических корабля. Один поднялся на высоту примерно в тридцать тысяч километров — и оттуда «упал», а второй уже почти на семьдесят пять поднялся — и тоже свалился на Землю. То есть американцы, которые за нашими пусками внимательно следили со своих радаров с военных баз в Европе и в Турции, решили, что корабли свалились, ведь они летели-то как раз в сторону Луны и даже на орбиту вокруг Земли не выходили, а сразу туда летели. Но не долетели, а так как советская пресса помалкивала, то янки решили, что пуски были провальными: СССР ракеты все же периодически ронял и о провалах как раз никогда официально не сообщалось. Однако на самом деле это было лишь отработкой возвращения со второй космической скоростью спускаемых аппаратов нового корабля, во внутренних документах ЦКБЭМ именуемого «Союзом-Д». И испытания как раз закончились совершенно успешно — причем испытывался не только спускаемый аппарат сам по себе, но и автоматика управления этим непростым аппаратом. То есть по форме он был таким же, как и совсем старый «Союз» из моего «прошлого будущего», просто «потолще» на полметра. И на центнер потяжелее, но это только если спускаемые аппараты сравнивать. Но так как вся «электроника» на корабле была теперь не просто полупроводниковой, так еще на микросхемах, то корабль в сборе даже полегчал килограмм па пятьдесят. Не только из-за электроники полегчал, там еще и немало новых «желез» использовалось, но конкретно электронная часть стала на полцентнера полегче, а управление кораблем заметно упростилось из-за применения бортовых вычислительных машин. Впрочем, без новых мощных ЭВМ и двигатели ракеты не получилось бы довести, там из-за каких-то проблем с горючим или окислителем возникали сильные низкочастотные (или высокочастотные, мне говорили, но я забыла, какие именно) колебания, и победить их вышло только применив для управления турбонасосными агрегатами довольно мощный комп. И вот комп на «Союзе-Д» посадкой управлял филигранно: смещая центр тяжести аппарата он немного его наклонял, менял его подъемную силу — и опускал его в нужное место уже при втором заходе в атмосферу. То есть, чисто «идеологически», как и американцы свой аппарат спускали, вот только у нашего диапазон допустимых углов подлета к атмосфере был раза в три пошире.
А окончательную проверку корабля провел уже в конце октября экипаж в составе Светы, Светланы и Володи Крысина: они просто взлетели, покрутились вокруг планеты три дня, автоматически состыковались с четвертым «Алмазом», затем, в него не переходя, отстыковались и вернулись домой. И слетали они уже без меня: я нашла просто шикарную отмазку от таких занятий. Правда, поначалу я сильно перепугалась, но врачи меня успокоили и сказали, что двухнедельный полет в космос все же никаких неприятностей со здоровьем мне не привнес. Ну и хорошо, но теперь я наверх уже точно не полезу, мне и на Земле неплохо живется…
А вот некоторым на Земле будто шило в задницу воткнули, все им неймется. Американцы, вон, вообще объявили, что в декабре они новый испытательный полет вокруг Луны совершат, причем «последний перед высадкой». Но мне на американцев было плевать, меня наши уже деятели доставали со страшной силой, а ведь на все это деньги требовались ой какие немаленькие!
Впрочем, деньги были. Причем денег было много,просто эти деньги были совсем не в госбюджете. Ведь госбюджет — это деньги, которые под разными предлогами само государство откуда-то берет и на свои, сугубо государственные нужды тратит. Но в стране не только государство денежки проматывало, в ней много кому кто-то деньги за что-то платил. Предприятия платили другим предприятиям, люди тоже друг другу деньги за всякое платили, и предприятиям люди денежку отдавали, а предприятия — людям. И в результате все, что кто-то кому-то в течение года выплачивал, в моем прошлом будущем стали называть «валовым национальным продуктом». И «национальный продукт» был в разы больше госбюджетов: в США он превышал бюджет в шесть раз, а в СССР уже в восемь. Даже «в циферках» превышал.