Но я смотрела именно «вглубь». Во-первых, именно такие «маленькие» станции можно было гонять вообще на треть мощности (там ставилось по три турбогенератора), а в этом случае реактор можно было перегружать вообще раз в три года. Правда, в этом случае «затраты на киловатт введенных мощностей» становились вообще уже заоблачными, но я даже в виду не имела в таком режиме станции гонять долго: если правильно протянуть ЛЭП в разные стороны, то уже лет через десять оба реактора буду на полной мощности крутиться. Я уже не говорю о полной электрификации железной дороги от Нижнеангарска до Тынды, но ведь вокруг в земле еще столько всякого нужного пока закопано! А без энергии это нужное даже искать смысла нет, но когда электричества в тех краях станет достаточно, то ситуация сильно поменяется.
И я была совершенно не уверена, что мне удастся победить в этом споре, но поблизости от Чары (где строилась эта АЭС) геологи нашли довольно неплохое месторождение золота — так что летом все же Средмаш приступил к строительству там второго блока. Тоже занятие довольно специфическое, все же климат в тех краях стройкам, тем более настолько ответственным, не способствовал — однако теперь уж точно появился смысл этим заниматься. И вкладывать в строительство очень немаленькие деньги (по прикидкам, строительство станции именно в тех краях всяко должно было обойтись заметно больше трехсот миллионов), даже несмотря на то, что эти денежки уже совсем другие ведомства к себе примерили. Но как примерили, так и отмерят… точнее, найдут иные источники финансирования. Потому что, несмотря на всё, в правительстве народ еще о космосе не забыл.
Не забыл, потому что «ближний космос» работал, прежде всего, на безопасность страны. Сверху было очень удобно смотреть на вражескими авианосцами и корабликами поменьше, да и на то, что на земле творилось, тоже. Поэтому в небе постоянно крутились две пилотируемых орбитальных станции, и непилотируемых «Звезд» (уже нового поколения) шесть штук непрерывно на Землю взирали своими автоматическими глазами. А особенную прелесть этим «Звездам» придавало то, что они пуск любой ракеты могли заметить буквально за секунды почти в любой точке планеты, даже пуск какой-нибудь «катюши» замечали. Но ведь всю эту автоматику люди придумали, и отладили тоже вполне живые человеки — и вот для отладки и проверки новых наблюдательных устройств быстро строилась новая орбитальная станция. В ЦКБЭМ строилась…
Товарищ Мишин для меня был оптимальным руководителем этой прославленной организации: он спокойно занимался делом и делал именно то, что предприятию поручалось. А товарищ Челомей, который по факту курировал всю ракетно-космическую программу страны, на себя одело не тянул (в отличие от того же Королева, которого по этой причине в моей истории и сместили с поста Председателя совета главных конструкторов) и задачи достаточно качественно распределял между различными КБ. И именно Василию Павловичу он поручил (на самом деле всего лишь посоветовал — так как СГК особой власти не имел — мне поручить работу по созданию новой станции) именно этому КБ, и там работы шли просто с невероятной скоростью. То есть ЦКБЭМ и деньги тратил с невероятной скоростью, но результат уже руками пощупать было можно. Пощупать огромную, массой слегка за семьдесят тонн, станцию (точнее, ее «базовый модуль»), которую предстояло уже через год с небольшим вывести на орбиту.
С помощью ракеты ценой за двести миллионов рублей, да и сама станция уже влетела стране в изрядную копеечку. То есть на нее к лету семьдесят четвертого почти двести миллионов было потрачено, а к пуску ее цена должна была вырасти миллионов до трехсот пятидесяти — и эти миллионы предлагалось именно мне откуда-то вытащить. В принципе, я догадывалась, откуда их можно будет достать, но вот как оно все пройдет на практике, было непонятно.
Однако, если не стараться сразу все нужные средства из одного места вытащить (и не будем уточнять, из какого именно), то перспективы выглядели довольно неплохо. В Саратове, например, вместо дорогущх (по двести тридцать тысяч за штуку) троллейбусов перешли на выпуск еще более дорогих (уже под триста тысяч за штуку) электрических автобусов. Вот только за счет отсутствия необходимости прокладывания троллейбусных линий этот автобус при выходе на маршрут оказывался на треть дешевле троллейбуса, да еще он очень сильно экономил дефицитное электричество. Днем экономил, так как батареи таких автобусов заряжались ночью (что, кроме всего прочего, прилично помогало балансировке всей энергетической системы), днем общественный транспорт электростанции вообще не нагружал. То есть безрельсовый не нагружал, трамваи все же с проводом были гораздо выгоднее аккумуляторных. Но даже замена троллейбусов на такие автобусы позволяла сэкономить весьма прилично, ведь каждый из пары тысяч производимых там автобусов давал стране «лишних» сотню тысяч рублей. А двести миллионов «экономии» — это уже больше половины стоимости новой орбитальной станции.