Вот только очень быстро выяснилось, что пятидесяти тысяч приемников эфиопской торговле едва хватило на неделю, и следующую партию пришлось туда вообще самолетами доставлять: народ, весьма обрадованный наличием как раз «бесплатной музыки», однозначно связываемой с работой эфиопского правительства, резко сократил всякие «буйные развлечения» в ожидании возможности приемник в государственных магазинах все же купить (а их только там и продавали) и накал страстей в Эритрее очень даже заметно понизился. Выпускающие устройства заводы перешли на круглосуточный режим работы, разработчики еще в начале января были осыпаны орденами. А в Аддис-Абебе и Асмаре ударными темпами начали обустраиваться телецентры…
В Гвинее Секу Туре поступил проще: он закупил около десятка тысяч «полных комплектов» приемников с ветрогенераторами и просто распределил их по госхозам, что, к моему удивлению, популярность этих госхозов тоже прилично увеличило. Но там-то местные уже увидели, что поставляемые из Союза ништяки вообще жизнь делают сытнее и счастливее, так что радио стало лишь небольшим (но все же важным) довеском с постигающим страну счастью и радости.
Так что за океан я отправилась в целом радостной: все же хоть где-то удалось немного мир успокоить. А вот что получится в результате переговоров с Рейганом, в результате встречи, которую буквально с нетерпением ждал весь мир, было все же еще не очень понятно…
Отношение к русским у Рональда Рейгана было неоднозначным. Он до глубины души ненавидел русскую идеологию, основанную на том, чтобы отобрать богатства у тех, кто нажил их упорным трудом, и передать нищим ленивым голодранцам, но на самом донышке этой глубины души он русским все же завидовал. Завидовал тому, что они первыми успели высадиться на Луне, тому, что у них самолетов летало больше, чем в США, тому, с какой легкостью они вовлекали в свою сферу влияния некоторые дикие страны. Но больше всего он завидовал тому, что русские как-то сумели обогнать американцев в производстве полупроводниковой техники. В США, благодаря многомиллиардным инвестициям со стороны государства, тоже был достигнут существенный прогресс в этой области — но конкурировать с Россией не получалось: у них все почему-то оказывалось в разы дешевле. И теперь в США почти вся вычислительная техника (ха исключением, разве что, чисто военных применений) была именно русской, да и то военные часто использовали все же русские микросхемы и даже русские компьютеры.
Утешало одно: почти всю выручку русские в США и тратили, тратили на закупки различного промышленного оборудования и некоторых материалов… но не радовало, что они в США тратили долларов больше, чем получали от своей здесь торговли — а это очень сильно давило на экономику, подхлестывая инфляцию. И ведь поделать с этим было ничего невозможно: последние переговоры с банкирами, где обсуждался вопрос о резком сокращении возможностей по межбанковским платежам в долларах на внешних рынках, вызвал лишь чувство ярости: те ответили, что русские могут в ответ просто прекратить поддержку своих вычислительных систем в американском банковском секторе и финансовые механизмы рухнут и внутри США.
А ведь из-за этого приходилось продавать русским (а через них и разным макакам, к России примазавшимся) многое из того, что коммунистам продавать все же не стоило. И даже иногда делать вид, что некоторые зарубежные контракты вообще не имеют никакого отношения к России — а ведь многие тысячи американцев знали, что, например, в Северной Корее уже три больших судостроительных завода были укомплектованы самыми современными именно американскими станками — а в результате, поскольку довольно мощный уже рыболовецкий флот северян крайне неплохо обеспечивал население рыбой, поток граждан демократической Кореи на Север с каждым годом увеличивался…