Дед поморщился, но, поразмыслив, согласился:
— Ладно, езжай. Но через три дня чтобы непременно был!
И неожиданно подмигнул:
— Такого вина у меня ещё бочонок есть. Как раз тебе на свадьбу.
Утром следующего дня, прежде, чем появились Клейсты, у ворот остановился мобиль, и калитка затряслась под мощными ударами кулаков. Бегать открывать ворота давно уже стало обязанностью Мишки. Тем более, что мне вредно прервать процесс поглощения горячего чая и свежей выпечки: на настроение влияет.
Мишка вернулся в сопровождении дюжего мужика в шоферской кожанке и шлеме. Шофер передал мне письмо, все с тем же тенишевским гербом.
— На словах его сиятельство велел передать: Савелий сбежал. И просит завтрева спозаранку к нему приехать вместе с нотариусом. Машину он пришлет.
Выпалив это, шофёр убежал. Видимо, к нотариусу поехал.
— А сиятельство — это кто? — спросила Дашка.
— Князь Тенишев, — объяснила ей сестра. — Видишь, герб на конверте?
— И то верно. А зачем князь зовет? Да еще с нотариусом?
— Много будете знать, скоро состаритесь, — остудил я её любопытство. — Вот съезжу завтра, тогда и узнаю. А сейчас вам в гимназию пора. Идите, и о делах домашних болтать не вздумайте! Можете и сами в беду попасть, и меня под монастырь подвести.
Дети убежали, зато прикатили Клейсты. Поскольку завтра день, считай, пропадает, надо было непременно сегодня закончить возню с мобилем. И, может быть, даже испытать обновленную «молнию».
Предчувствуя новые испытания, Настенька Клейст не уехала ни домой, ни к матушке, а крутилась вокруг нас. Правда, к ее чести, надо заметить, что не пыталась отвлекать нас ни разговорами, ни дурацкими вопросами на тему «когда будет готово».
Николай Генрихович вчера поработал на славу, и уже к полудню мы успели собрать мобиль и даже проверить работу котлов на холостом ходу. Пар вырабатывался, регулятор исправно держал нужную марку. На обед решили махнуть рукой: уж больно всем хотелось опробовать мобиль на ходу.
Для испытаний выехали на ипподром: по раскисшей грунтовке немного наиспытываешь. Правда, и там не идеал, но хоть что-то. Вот стану миллионером и заводчиком — построю собственный испытательный полигон. И, непременно, трек с хорошим покрытием. Ну а пока я вывел «молнию» на старт, Клейст приготовился давить кнопки секундомера, а Клейст встала впереди, чтобы махать флагом.
Ух, как резво стартанул! Аж колеса в проворот пошли. Наконец-то возникло это привычное ощущение: вжимание в кресло при разгоне. Долетел на всех парах почти до поворота, притормозил и вернулся к старту.
— Ну что, Николай Генрихович?
— Великолепно! Вот, смотрите!
Мне был подан секундомер.
— Та поделка со сжатым воздухом — это просто насмешка над настоящей скоростью. Вот!
Клейст потряс секундомером.
— Вот оно, будущее спортивного мобиля!
Подбежала Анастасия Платоновна.
— Владимир Антонович, а можно…
И глазками хлопает, и личико умилительное состроила, и ручки в крагах к груди прижала.
— Позже. Сейчас пару кругов проеду, послушаю, как наша «молния» будет вести себя в поворотах. А потом уже вы между собой договаривайтесь, кто следующий будет кататься.
Настя кивнула и зайчиком поскакала на место стартера. Клейст взялся за секундомер. Старт! Колеса метнули назад мелкие камушки и мобиль рванулся вперед.
Перед поворотом я перестраховался, притормозил посильнее. Но «Молния» резво пробежалась по дуге, почти без крена. Вот что амортизаторы животворящие делают! Во втором повороте я уже действовал смелее, и пролетел его пусть и с заметным креном, но вполне уверенно. На четвертом, самом крутом, тоже пришлось сильно тормозить, но едва выйдя из поворота, я вдавил в пол педаль пара и мобиль рванулся на новый круг. Клейсты кричали и махали руками, а Анастасия Платоновна, к тому же, изволила подпрыгивать. А я — я просто кайфовал. Мне всё время не хватало именно этого — ощущения скорости, ощущения движения. И — вот оно!
Переполненный эмоциями, я едва успел затормозить перед первым поворотом. Нет, нельзя отпускать себя на гонке, если собираешься доехать до финиша. Остальную часть круга я проехал собранно, точно и на финише восторженный Клейст мне доложил: