Кирилл опрокидывает меня на прохладную простыню и наваливается сверху. Сжимает грудь с торчащими сосками, гладит бёдра, оставляя обжигающие следы и посылая табун мурашек по коже.
Приподнимает и находит молнию платья на спине, цепляет язычок молнии и тянет его вниз. Берёт за полы, поднимает вверх, и я остаюсь в одних только трусиках. Снимает с себя кожанку, футболку, расстёгивает штаны, а я, как зачарованная, смотрю на очертание грудных мышц, на его пресс и ниже, там, где пугающая выпуклость.
Без тени стеснения он снимает с себя брюки вместе с нижним бельём, и перед моим лицом встаёт огромный член с розовой головкой, на которой блестит капля его желания, и узором синих вены.
Кажется, я передумала. Он же меня разорвёт и даже не заметит.
Невольно подаюсь назад, пока не упираюсь в изголовье кровати. Начинаю трястись, когда кровать прогибается под весом Кирилла, и он как хищник приближается к своей жертве, то есть ко мне.
— Не бойся, малышка, — раздвигает мои плотно сжатые ноги. — Я буду очень осторожен, — опускает руку на мою промежность, и по телу проходит разряд тока.
Гладит мокрые трусики, прилипает губами к острым соскам, берёт в рот, всасывает, играет языком, вырывая из меня стон за стоном. Спускается ниже, оставляя влажную дорожку от поцелуев, избавляет меня от кружевной ткани. Шумно вздыхает запах, пока я вся дрожу от предвкушения и волнения.
— Расслабься, — говорит он, смотря на меня.
Откидываю голову на подушку, закрываю глаза и пытаюсь успокоиться. Промежность обдало горячим дыханием и шершавый язык прошёлся по чувствительному бугорку. Ахнула и выгнулась, цепляясь пальцами за покрывало.
Кирилл рыкнул, раздвинул складки и с шумом всосал клитор, причмокивая, целовал, играл языком, возводя меня на небеса. Вздрогнула, когда почувствовала, как в меня приникает палец, так порочно и сумасшедше.
Поднимается к моему лицу, и я тут же прилипаю к его губам, чувствуя свой вкус на его. Кирилл трётся членом об мою промежность, и сердце начинает биться о грудную клетку от осознания того, что сейчас произойдёт. Он сделает меня женщиной. Своей женщиной. Окончательно и бесповоротно.
Медленными движениями, он начинает входить, и я напрягаюсь всем телом, неосознанно пытаюсь свести ноги.
— Расслабься, малышка, — говорит тихо, но в приказном тоне.
Чем глубже он входит, тем сильнее я впиваюсь ногтями в его предплечья. Кирилл целует, отвлекает и одним резким толчком срывает преграду.
Кричу, чувствуя острую боль там, внутри, из глаз брызгают слёзы, которых он стирает жёсткими губами. Не двигается, даёт привыкнуть, если это возможно. Нежными движениями проходится по грудь, щипает соски, облизывает и дует, вызывая мурашки по всему телу. Выходит из меня наполовину и вновь толкается. Ещё… Ещё… Ещё...
— Сука!.. — ругается он. — Какая ты тесная... дурею, — рычит и целует так, что голова кружится.
Боль отступает, и ей на замену приходят неведомые мною ощущения. Бросает то в жар, то в холод. Толчки резче, стоны громче. Комнату заполняют пошлые звуки от ударов наших тел. Так грязно, горячо и порочно.
— Моя! — шипит Кирилл. — Только моя!
— Да, я твоя, — мычу в ответ и закатываю глаза от острого удовольствия.
Обвиваю талию Кирилла ногами, почувствовать его ещё ближе. Глубже. Тянусь к его губам, и он тут же засовывает язык мне в рот. Трахает. Трахает. Трахает. Быстрее и быстрее.
Моё тело натягивается как струна, ногти впиваются в плечи Кирилла, кусаю губы до крови. Кричу и взрываюсь на миллиард осколков. Растворяясь как дым. Теряюсь в пространстве.
— Ох, блять, — слышу сквозь шум в ушах.
Кирилл вытаскивает каменный член и изливается на моём животе. Пустота внутрь отрезвляет, я открываю глаза и смотрю в его туманных.
— Люблю тебя, малышка, — шепчет он и целует каждый уголок на моём лице.
10
Не знаю, что сделала эта девочка, но я схожу сума по ней. Как пацан, у которого гормоны бушуют. Трахаю её при любой возможности, и мне всё равно мало. Мало её стонов, её криков, того, как она тянет моё имя, когда кончает подо мной. Офигенное зрелище. Моя девочка. Моя малышка. И пусть кто-то хоть пальцем до неё дотронется — убью на хрен!
Сегодня забираю её с собой на гонку, должна же она видеть, чем я на жизнь зарабатываю. Надо бы разобраться с её братом, о которым она так печётся, вздрагивает при любом звонке и бежит домой, когда ещё солнце светит.
А мне с каждым разом всё тяжелее её отпускаю. Моя женщина, и она должна спать со мной в моей кровати. Носить мои футболки и принимать душ в моей ванной. А не торопиться домой, чтобы брат не отсчитал. Я, и только я должен отвести её в университет и забирать. Не отпускать ни на минуту.