— Хорошо! Вы знаете, Жорж Саввич, один мой хороший знакомый, по прямой линии потомок византийских императоров, живущий сейчас в Швеции, в Стокгольме частенько угощает меня именно зеленым чаем. Мы с ним, бывает, пока о наших общих делах говорим, не спеша, чашек так по пять-шесть незаметно выпиваем… Как утверждают японцы, кроме тонизирующего действия, постоянное употребление зеленого чая снижает уровень холестерина в крови и риск возникновения инфаркта. Но лучше это все же делать не на ночь, а ближе к первой половине дня. Так что настоятельно рекомендую. Ведь у вас такая нервная работа, — закончил он сочувственно.
Хозяин кабинета только вздохнул и развел руки в стороны.
— А что поделаешь, доктор. Такова селяви. Любая работа с людьми требует повышенного нервного напряжения. И чем ответственней мероприятие, тем больше уходит на него нашей нервной энергии. Думаю, что вам это тоже знакомо и близко?
Гость в подтверждение сказанного согласно покивал головой, а затем взглянул в упор на Бабия и проговорил:
— Не буду утруждать вас незначительными разговорами, а хочу перейти к делу, собственно говоря, ради которого я к вам и пришел.
— Весь во внимании, — живо откликнулся директор филармонии, — чем смогу, непременно постараюсь, если же, конечно, это в моих силах, вам помочь.
— О, я уверен, что это в ваших силах, — доверительным тоном проговорил доктор Гонзаго, — вы ведь, насколько я успел выяснить, довольно известная в городе личность. Кто же не знает в музыкальных и деловых кругах Жоржа Бабия! У вас хорошие связи, отличная репутация… Шоу-бизнес для вас как любимое блюдо. Я думаю, что именно вам, как говорится, и карты в руки.
От этих слов гостя Бабий приятно порозовел и в ответ с показным смущением пролепетал:
— Ну уж… вы здорово преувеличиваете, доктор. Хотя, конечно же… долг моего положения требует и обязывает… быть в курсе многих вопросов. Сами понимаете. Без этого в нашем деле просто никуда. Я вас слушаю самым внимательным образом. — И он всем своим видом выразил полную готовность выслушать гостя.
Доктор отпил еще чая, красивым батистовым платком вытер рот и начал излагать существо дела.
— Видите ли, Жорж Саввич, в силу некоторых обстоятельств, связанных со вчерашним вечером, у меня возникло, с одной стороны, вполне объяснимое, но с другой стороны, несколько необычное по своей сути желание и, соответственно, предложение к вам… — Он потер ладонью руки свой замечательный перстень, и взглянул прямо в лицо хозяина кабинета. — Я хочу провести у вас в городе такой… наполовину благотворительный концерт с участием звезд первой мировой величины. — Он сделал небольшую паузу. — Такой концерт, каких у вас еще никогда не бывало. Да, собственно говоря, не только у вас, но и в любом другом городе вашей страны, включая, соответственно, и вашу распрекрасную столицу, и привередливый Санкт-Петербург. Стоимость билетов для подобного мероприятия будет чисто символической. Но для концерта такого масштаба, как вы прекрасно понимаете, нужен очень опытный режиссер. Надеюсь, вам должно быть понятно, о ком я сейчас намекаю?
После этих слов лицо директора филармонии от напряжения еще больше налилось краской, а глаза буквально впились в губы своего собеседника.
Здесь надо отметить, что Жорж Бабий любил исполнять роль светского льва, когда же начинало пахнуть деньгами, он тут же превращался в жадную гиену. У него был отменный нюх, и он готов был преодолеть любые препятствия, лишь бы приблизить желанную цель.
— Как вы относитесь к подобной идее? — доктор Гонзаго вопросительно глянул на хозяина кабинета. — Хотелось бы услышать ваше мнение.
— По-моему, так очень удачная и своевременная мысль, — тут же оживился Бабий. — Это было бы здорово — устроить грандиозный концерт! А кого вы хотите к нам пригласить? Представителей рока, оперы, оперетты или представителей чисто народного пения? Где хотите провести этот концерт? Здесь, в филармонии, или в каком-то другом помещении?
— Видите ли, уважаемый Жорж Савич, безусловно, ни о каком роке, как вы только что изволили выразиться, или каком-то другом современном исполнении, когда звучание музыкальных инструментов, особенно электрогитар и ударных, является явно доминирующим, а звучание неважненького голоса исполнителя слышится, словно с дальних задворок, здесь речи совсем не идет. Да это и понятно. Что поется и как поется в этом виде музыкальной деятельности, но, заметьте, не искусства, здесь не главное. Главное, чтобы мощно и громко звучали инструменты, давя на беснующуюся публику, в основном на всеядных подростков. Хороший же голос, способный взбудоражить слушателей и довести их до пика эмоциональной эйфории, когда от восторга и наслаждения хочется плакать навзрыд, это и есть главная партия, главный музыкальный инструмент. А гармоничное сопровождение других инструментов служит лишь для того, чтобы приукрасить и оттенить несомненного лидера… — Он сделал паузу и на мгновение даже закрыл глаза. И тут же снова продолжил говорить: — Здесь требуется совсем иной слушатель. Шикарные тенор, бас, лирико-колоратурное сопрано… Отличные голоса! Чистое бельканто! Верх блаженства и наслаждения… — голос гостя стал тише и мягче. — Незабываемые эмоции! Что может быть лучше и сильнее? Карузо, Шаляпин, Собинов, Лемешев, Мария Каллас, Марио Ланца и другие…