Сибирское поле экспериментов
Егор смотрел на два зерна в своей ладони. Длинные, немного заостренные на концах, но самым поразительным в них был цвет: похожий то ли на перламутр, то ли на лунный камень – радужный и туманный. Егору подумалось, что именно такими словами можно описать, что такое надежда: радужно, но туманно.
Продираясь через тайгу, в которую он забрался, доказывая самому себе, что он способен на что-то большее, чем просто ходить каждый день в офис и делать вид, что это и есть жизнь, Егор наткнулся на это странное место.
Ровная площадка посреди тайги. Не то чтобы в самой глуши, конечно. До пары деревень в округе было рукой подать, ведь Егор и не собирался уходить в совсем уж безлюдную тайгу и бездумно рисковать. Но такая вот площадка со странными кругами, похожими то ли на гладкие крышки люков, то ли на гигантские лунки, и странной горки из крупных камней с расходящимися от нее дорожками походила одновременно и на экспериментальное поле какого-нибудь засекреченного НИИ, и на тайное священное место.
Егор подошел к странной каменной будке, в центре которой было небольшое окошко, и неожиданно оттуда появились эти два зерна. Егор едва успел подставит ладони, и в надвигающихся сумерках ему казалось, что перламутровое сияние зерен отгоняет тьму.
Он и сам потом не мог объяснить, почему взял оба зерна и, пройдя по дорожке, бросил их на темные круги, в центры двух соседних «лунок». Тогда это показалось естественным: есть зерна, есть созданная для них грядка…
И застыл, не в силах ни пошевелиться, ни бежать, когда из брошенных зерен мгновенно начали разворачиваться два ярких купола.
Шаг 1. Алькатрас
Он очнулся и медленно открыл глаза.
Небо над ним казалось каким-то игрушечным. На странном небе были нарисованы облака в виде спиралей — желтые, фиолетовые, оранжевые. Он попытался поднять голову и понял, что это не облака: разноцветные спирали украшали прозрачный колпак, внутри которого он оказался. Словно его кто-то накрыл гигантской рюмкой.
Он сел и огляделся. Рядом лежал какой-то мешок с карманами, вдали проглядывались другие разноцветные конусы.
И никого вокруг.
Он выбрался на свежий воздух, сделал вдох и вдруг почувствовал, как сознание уплывает.
Когда снова открыл глаза, то обнаружил, что сидит, прислонившись к стенке своего купола, а над ним стоят двое.
Один из этих двоих был человеком — он точно знал, что он и этот парень так называются. А второй был не совсем человеком: как если бы человеческую фигуру вытянули вверх, из-за чего тот был выше раза в полтора, и с гладкой, на вид резиновой кожей светло-фиолетового цвета.
Двое молча смотрели на него, но ничего не делали, будто чего-то ждали.
— Где я? — спросил он.
— В Алькатрасе, — хмыкнул парень. — Я Виктор. А как твое имя?
Вопрос застал его врасплох. Он попытался зацепить хоть что-то в памяти, но чувствовал только пустоту. И еще странную ясность, как будто все, что его окружало, было новым, только что созданным. Слово «алькатрас» тоже не говорило ни о чем.
— Не помню, — честно признался он.
— Понятно, обычное дело, — не удивился Виктор и кивнул своему фиолетовому спутнику. — Ничего, парень, я сам только через три дня начал вспоминать. А Майк, — он опять кивнул в сторону гуманоида, — вообще об этом не говорит. Может, просто не понимает вопрос.
— Вы с ним разговариваете?
— Ну, это что-то вроде телепатии, но не совсем, — пожал плечами Виктор. — Он меня понимает и передает каким-то образом то, что хочет сказать. Но не словами, а… так. Я просто знаю.
— Его зовут Майк?
— Ну, надо же мне его как-то звать, — заметил Виктор. — На Земле, — он вдруг запнулся, нахмурился, но продолжил, — там, дома, был у нас в компании один парень, тоже долговязый и такой вот молчаливый. Мы его звали Майком. Вот и тут к нам пришел здешний Майк.
Из слов Виктора он понял, что здесь — не Земля. Значит, это называется, как его там…
— Что такое «алькатрас»?
— Алькатрас — это тюрьма, откуда невозможно сбежать, — отчеканил Виктор, будто повторял эту фразу каждый день. Но в ней все равно слышалась какая-то привычная горечь. — И все мы здесь оказались за то, чего не помним.