Трабер был крупной рыбой, но его пруд был грязной лужей, и никому не было до него дела, так или иначе. Что вполне устраивало Трабера, которому каким-то образом досталась должность его отца на блюдечке с голубой каемочкой после смерти старика. Никому не было до него дела, никто за ним не следил, да и он сам не особо следил за кем-то еще. Дни напролет он проводил на старых горных дорогах, время от времени останавливая мчащуюся на большой скорости машину или грузовик. Вечера он проводил в основном с Лори Миллер, муж которой был занят ночными перевозками грузов по штату товаров текстильной фабрики Престона. Трабер делал то, что хотел, с теми, с кем хотел, даже если при этом он сам нарушал законы, и Божьи, и человеческие.
Трабер потянулся в карман рубашки и достал прозрачный пластиковый пакет, в котором лежал тонкий косяк, а на дне пакета небольшое количество травки.
Слишком мало, - подумал Трабер, зажав косяк между губами.
Вынув зажигалку, он высек пламя и поднес к косяку, сделал затяжку и затянулся. Дым защекотал легкие. Он выдохнул его и сделал еще одну затяжку, улыбаясь, когда приятный кайф от марихуаны окутал его мозг. Трабер поехал вверх по длинной и извилистой дороге. На повороте он заметил желтый грузовик Райдер, остановившийся на обочине встречной полосы. Возле него стояли два парня и смотрели на склон горы. Траберу стало интересно, что они там высматривают, но выяснять это не было желания, поэтому он сделал еще одну затяжку и проехал мимо них. Мгновение спустя грузовик скрылся за поворотом, когда он свернул с шоссе на прямой участок окружной дороги 121. Дорога поворачивала влево и вверх, и он поехал по извилистому склону к вершине горы, пока не выехал на грунтовую дорогу, которая вела в Кэрис-Холлер. Домов здесь было мало, и они стояли далеко друг от друга. Слева от дороги протекал ручей, справа - холмы и лес. Проезжая мимо фермерского дома, Трабер сделал последнюю затяжку и выбросил тлеющий огарок в окно, включил сирену и фары и нажал на педаль газа. Мгновением позже он выехал на деревянный мост через бурлящий ручей. На дальней стороне дороги ряд за рядом ели разной высоты тянулись вверх по длинному и покатому холму. На вершине холма возвышался дремучий лес и тропы горы Рикерта. Завывая сиреной и разбрызгивая грязь, он остановился перед потасканным трейлером Бутчи Уокера.
Несколько мужчин вышли из передвижного дома на деревянный настил, широко раскрыв глаза в свете синих и красных огней.
Бутчи шагнул через переднюю дверь, высокий и худой, с гладко выбритой головой и свекольно-красным лицом.
- Черт побери! - заорал он. - Какого хрена ты тут шумишь?
- Эй, это срочно, - сказал Трабер. - У меня почти закончилась травка!
- Выключи это дерьмо!
Трабер, смеясь, наклонился к машине и выключил фары и сирену, улыбаясь, когда вой немедленно затих.
- Трабер, ты гребаный придурок. У меня Бобби стоит над унитазом с унцией кокса. - Бутчи посмотрел на своего друга. Послышался звук слива унитаза, и он заорал: - Черт побери! – Развернувшись, он бросился в трейлер, крича: - Все в порядке! Бобби, все в порядке!
Трабер засмеялся, а парни на крыльце покачали головами.
- Не круто, - сказал один, а другой вторил ему:
- Совсем не круто, Трабер.
- Полегче, парни. Это просто...
Бутчи вытолкнул Бобби через дверной проем, качая головой.
- Шутники, мать вашу, - сказал Бутчи. - Тебе повезло, что он смыл там свое дерьмо.
Трабер разразился очередным смехом.
- Смейся, ублюдок. Ты продолжаешь издеваться надо мной...
- Осторожнее, - сказал Трабер. – Ты разговариваешь с представителем закона.
- Мне плевать.
- Ну, тебе лучше заткнуться, если хочешь сохранить свою задницу на свободе. Потому что сейчас я - единственное, что стоит между тобой и камерой размером шесть на двенадцать футов.
Бобби покачал головой и засмеялся, а двое других шагнули вперед, спустились по лестнице и вышли во двор. Один из них угрожающе зарычал:
- Ах ты, деревенский сукин сын.
Трабер распахнул куртку, обнажив кольт 45-го калибра, который находился в кобуре на поясе. Он стоял и ухмылялся, его пальцы сгибались и разгибались над рукояткой револьвера.