Глава 3 - Правильное воспитание
По пути домой Кнопочкин много размышлял. Поначалу он пытался сообразить: почему Ирина Григорьевна не использовала свою волшебную штуковину. Неужели ей достался настолько бесполезный подарок? Любопытство терзало его. Учительница была неглупой женщиной, она бы придумала, как с толком приобщить полученное к достижению цели. А раз не приобщила – значит, приобщать, по большому счету, было нечего. Андрей искренне надеялся, что ошибался. В противном случае, выходило, что при распределении чудо-предметов Дед Мороз (или кто бы там ни был) о балансе позабыл напрочь: кому-то рогатку всучил, а кого-то пулеметом обеспечил. Не хотелось верить, что, в конце концов, здесь все сводилось к удаче, и потому Андрей эти мысли отбросил. К тому же, проверить свои предположения он бы все равно уже не смог, поскольку в инструкции было сказано: после смерти адресата все присланное ему, за исключением обрывка карты, исчезает. А значит, останется тайной, что Ирина Григорьевна нашла под елкой и почему не применила это.
Однако не вышеописанное волновало ум Кнопочкина больше всего. На горизонте маячила проблема посерьезнее. Его мать.
Звали ее Капо Марина Сергеевна. Известная алкоголичка, она относилась к тому типу женщин, горькую судьбу которых еще в раннем детстве предрекают окружающие. Иногда случается, что клеймённые подобным образом девочки опровергают ожидания толпы и выбиваются в люди, но касательно Капо Марины сомнений не было даже у самой раскованной части ее родной деревни. Жила она с набожной бабушкой, которая в силу ужасного здоровья не могла контролировать внучку в достаточной мере, и потому та свободно предавалась порокам.
Андрей был не слишком осведомлен о прошлом матери – знал только, что отца она любила когда-то так же сильно, как теперь ненавидит, - но стоило ему походить в волшебной шапке несколько дней и взглянуть на Капо Марину уже не глазами ребенка, он и без откровенного разговора осознал, каким человеком на самом деле была его родительница и что крылось в ее биографии.
Кнопочкин торопливым шагом перемещался по ростовским улицам и непрестанно думал о ней. Точнее, не о ней самой, не о ее прошлом и даже не о страданиях, пережитых им по вине этой женщины. Объектом его размышлений был диалог, состоявшийся между ними несколько дней назад. Разговор был коротким, но последствия, которые он сулил, не на шутку тревожили мальчика.
Вот что произошло.
Андрей, поджав ноги, ютился на диване с учебником по истории России за девятый класс, а его мама со скучающим видом водила пальцем по экрану смартфона, перелистывая одно видео за другим. Со рта у нее так смердело алкоголем, что мальчик никак не мог сосредоточиться на чтении. Даже воротник свитера, притуленный к носу, не спасал. Раньше этот запах не вызывал у него столько омерзения, для Андрюши он был привычным, родным. Но не теперь. Осмыслив свою действительность, ребенок почувствовал гнев и раздражение, которые приливали с особой силой, когда это зловоние снова поражало его ноздри.
В какой-то момент Марина поймала его упрекающий взгляд и возмутилась:
- Ты чего пялишься? Только что завтракал! Не дай бог, снова попросишь.
Тема еды всегда была табу в их семье. «Будет – дам, не будет – и просить бессмысленно», - девизом говорила мама. Она терпеть не могла работать, а желудок сына – единственное, что принуждало ее к труду. Сама Марина кормилась у менее ленивых собутыльников, зачастую передававших поесть и Андрюше. Однако рано или поздно наступал день, когда друзья оставляли ее без угощений, а деньги от пособий на покупку чего-нибудь готового заканчивались. Тогда-то крышу ей и сносило. Нужно было идти к соседям, занимать крупу или макароны, варить, потом ломать голову, как вернуть долг... Сколько мороки! Кнопочкин знал, что в эти минуты на глаза ей попадаться не стоит, лучше подождать, пока пригласит по собственному желанию. Но бывало, что на кухне у нее не ладилось, и в стремлении выместить злобу она начинала искать любую другую причину, по которой могла бы исходить мальчика проводом от кипятильника. Андрей вспомнил, сколько раз получал за то, что наоборот не спрашивал, скоро ли обед. «Я что, зря спину гну?» - орала его мать, ворвавшись в комнату. – «Если ты жрать не хочешь, почему не сказал? На кой черт я время и нервы трачу?».