- Худой какой, но это, - он провел пальцем вдоль одной из линий и замолчал, подбирая верное слово, - искусность. А почему только руки? Вертится? - Спросил он тоном родителя на школьном собрании.
- Нет, он грязный, плохо видно. И ты пришёл раньше. - сказала она тихо, но твёрдо.
- Граф почти не спит, совсем потерял покой. Старик хочет этого щенка показать. Представить ко двору.
Сказав это, он карикатурно поклонился и приложил руку к груди. Лариса усмехнулась. Женька же сидел тихо как мышь, парализованный страхом.
- А что в канистре? - Григорий насупил брови.
- Завтра вечером узнаю, пока сказать нечего. - Она развела руками.
Григорий кивнул, затем положил огромную ладонь Женьке на затылок и одним движением швырнул его к выходу. Бедный Женька едва успел выставить перед собой руки и глухо ударившись о дверь рухнул на пол. Лариса вздрогнула и отвернулась.
- А у меня уже всё готово, - Григорий наклонился над плачущим Женькой. - Мы потом в гости ко мне пойдём, Женя, я тебе всё покажу.
Он поднял Женьку за воротник и поволок по коридору. Лариса так и осталась стоять у двери, слушая удаляющиеся шаги и всхлипы.
VIII
Они поднялись по лестнице и долго шли по темному коридору, который окончился массивной дверью. Григорий осторожно ее открыл и вошел, втаскивая Женьку за собой. В нос сразу ударил запах болезни, гнили и сильного химического средства, напоминавшего помесь формалина и хлорки. Здоровяк медленно приложил палец к губам и шикнул на пленника. За тонкой фанерной стенкой слышалось бормотание и скрип мебели. Крепко держа его под руку, Григорий зашел в комнату, большая часть которой утопала в темноте.
Напротив двери спиной к вошедшим стоял тот самый безымянный старик. Он негромко на распев читал книгу, подсвечивая себе слабым туристическим фонариком. По бокам в комнате стояли небольшие лавочки, на одной из них сидел Власий. Казалось, что он спит. Григорий толкнул Женьку к лавке напротив него, а сам сел рядом с братом и почтительно склонил голову.
Старик продолжал негромко читать в темноту перед собой:
- И сошла большая вода, и обнажилась гора, и в пещере ее претерпел Небрух все дни потопа, и жаждал и пил, и алкал и ел утонувших. И раздвинул великан плечами своды, и вышел под жар и свет солнца. И пьянил его ветер, и ослепил свет и на краю уснул он. Злые же дети адамова племени, сплели капканы из оленьих рогов, неотесанных кольев и волос своих жен и пленили Небруха. И говорили в себе "Мы пленили Исполина, Изгнанного За Доброе. Будет мясо нам в пищу, кости в оружие, жилы в плети, а кровь в окропление лиц и плодов”. Но из чрева Небруха отделившись восстал брат его Нинвах Согбенный, от скорби и горечи восстал он. И рыдал с воплем великим, двенадцать солнц всходило над ним и двенадцать лун. И не могли приступить дети адамова племени к Небруху, убоявшись брата его. А когда Нинвах поднялся на свою месть, то уже не смог распрямить спину свою, и согбенно сошел к подножию горы. Небрух же смердел и был уже непригоден в пищу. Тогда в голоде и исступлении, дети адамова племени пленили Нинваха и не умертвив рвали и ели кусками. И проклял Нинвах пожирателей своих, и проклятие пригнуло к земле их, как пригнула скорбь его самого. И стали дети их детьми той горы и по сей день приходят спать у подножия. Старейшины же расхитили тело Небруха, всё тело его расхитили, только ногу не взяли его, из капкана не смогли взять ногу его.
Старик замолчал и перевернул страницу. В наступившей тишине этот звук разнесся металлическим скрежетом. Григорий легонько тронул старика за локоть. Тот обернулся, взглянул на него, потом перевел взгляд на Женьку и кивнул. Он любовно разгладил книгу по сгибу, откашлялся и негромко произнес в темноту:
- Ваше сиятельство, здесь пленник, о котором я рассказывал, - он замолчал словно считая про себя. - Друг вашего гостя, которого ваше сиятельство принимали прошлым летом.
Во всем этом общении с темнотой было нечто странно пугающее и Женька вдруг всё понял - нет никакого графа. Это просто душевнобольные или сектанты, придумавшие целую мифологию, чтобы оправдаться. В сухом остатке это людоеды. И дело только во времени, когда они вместо горбатых людей, начнут пожирать остальных.
Старик обернулся и жестом подозвал Женьку. Григорий грубо подтолкнул его вперед и подошел следом. Женька встал рядом со стариком и попытался всмотреться в кромешную тьму перед собой: «Всё верно - подумал он, - никого нет».