- Не хорошо, - хищно оскалился тот и не торопясь пошел на Женьку. Хоть их и разделяла приличная высота, Женька попятился к площадке. - Не снимая сапог, да к заповедному, - он укоряюще поцокал языком. - Старик тебе голову вырвет. С корнем.
Последние слова он почти пропел, с улыбкой смакуя и перекатывая во рту.
Он приближался медленно, с неуловимой грацией хищника, внушающего трепет. Женька почти поддался на этот гипноз и сердце его сжалось. Внезапно он понял, что Григорий никогда не поднимется по этой лестнице. Она еле выдержала его самого.
Колдовство мигом отступило, и он, судорожно соображая, что делать дальше быстро огляделся, стараясь не терять гиганта из виду. Вдруг он заметил небольшой, едва заметный блик на стене в самом конце помоста. Медленно, стараясь не делать резких движений он двинулся туда. Григорий, не сводя с него взгляд обошел лестницу и остановился. Женька сам не понял почему, но тоже застыл на месте.
- Всё прожитое тобой, кончается здесь.
Рявкнув последнее слово, Григорий мощным ударом ноги сломал сразу две опоры помоста. С треском и грохотом тот начал складываться, поднимая целые облака пыли и щепок, уходя из-под ног перепуганного Женьки. Он ухватился за обломок перил и повис на руке, глубоко раскроив ладонь. Григорий в один прыжок оказался под ним и следующим прыжком попытался схватить за ноги, но Женька, помогая себе всем телом, уже вскарабкался на площадку. Она устояла, хоть и накренилась, звонко роняя лежащие с краю пилы и ёмкости. Женька поднял молот и наугад, в последней отчаянной попытке спастись, изо всех сил бросил его в сторону бликов. Раздался звон битого стекла и в следующее же мгновение Женька, почти не глядя, прыгнул туда сам.
IX
Ошалевший Женька рухнул на пол не выставляя рук. Острая боль десятками игл пронзила плечо и ключицу, изрезанные осколками руки кровоточили, а голова до краев наполнялась болью. Его мутило. Опершись на руку, он ощутил, как под пальцами от крови набухает земля. Обернувшись он увидел, что спасло его небольшое оконце, над заколоченными воротами. За воротами ревел Григорий, сотрясая стены тяжелыми ударами.
Женька насилу поднявшись заковылял по довольно крутому подъему. Вероятно, это место раньше использовалось для подъезда к воротам, в темноте было не разобрать, но, если это так, значит где-то наверху должен быть выход. Эта мысль помогла преодолеть подъём довольно быстро, не смотря на яростные крики в спину. Наконец руки нащупали над головой массивный люк. Подобно атланту на античном барельефе, он уперся плечами в холодный металл пружиной распрямив ноги и спину. Люк подался на удивление легко и звонко приземлился, описав дугу на петлях.
Небо снаружи рассекла оранжевая полоса раннего рассвета. У Женьки голова едва не пошла кругом от свежего, без примесей гнили и мертвечины, воздуха. Где-то справа от него, шагах в пятидесяти раздались невнятные крики множества голосов. Не став вслушиваться, он перелез через край и рванул влево, к невысоким постройкам. Нужно было выйти к стене и дойти до места, о котором говорила Лариса. Заходя за угол первого ветхого домика, он обернулся и увидел россыпь фонарей, это рабочие вышли на его поиски. Он с ужасом почувствовал, как с каждым мгновением таял шанс на спасение. Он петлял между скособоченных сараев и ржавых тракторов, без стекол и дверей, то и дело спотыкаясь о разбросанный мусор и детали. По правую руку возник длинный крытый, заваленный хламом коровник, Женька еле поборол искушение забежать и спрятаться. Внезапно зажегся яркий свет прожекторов, выбеливающий всё вокруг. После темноты подвалов Женька на время ослеп, и не снижая скорости споткнулся о валявшийся под ногами старый проржавевший двигатель и на всем ходу прилетел в стену ближайшего сарая. Проморгавшись он увидел, как с громкими криками и улюлюканьем ковыляя приближаются две худощавые фигуры. Повернув голову, он наконец увидел стену, высотой метра в три, с кружевом колючей проволоки по краю. Женька встал на непослушные ноги и из последних сил побежал вдоль нее, перепрыгивая и перелезая через кучи мусора, поломанных досок и металлолома. Шум и крики неслись за ним вслед. Шагах в тридцати он увидел ту самую пробоину в стене: два узких вертикальных пролома в половину человеческого роста, с прожилкой оголенной арматуры по середине. Женька собрался было сделать последний рывок, по залитой светом полосе препятствий, как вдруг слева над кабиной стоящего на днище грузовика показалась оскаленная собачья морда. Чуть дальше совсем рядом с проломом ещё одна. Обернувшись он увидел ещё двух здоровенных псов медленно переступавших по куче кирпичных осколков, а на их фоне увечных из цеха. Он вжался в стену спиной, стараясь пройти ещё несколько шагов без резких движений, не принимая саму мысль что всё было кончено. Псы стояли на месте без малейшего движения, взяв бедного Женьку в полукольцо. За ними выстраивались однорукие и одноногие в робах, несмотря на яркий свет прожекторов, многие держали фонари.