Сапанибал встретила брата более эмоционально, чем обычно. Она прижалась к его груди, погладила пальцами лицо и стала расспрашивать о войне с римлянами: на каком этапе находится кампания, какой ущерб они понесли из-за отсутствия подкрепления, что думает Ганнибал о походе на Рим... Если Дидобал казалась старым воином, то Сапанибал выглядела юным новобранцем, кипевшим, словно котел, планами и идеями.
От нее Магона спасла Софонисба. Она буквально запрыгнула ему на грудь, обвила руками шею, обхватила ногами поясницу и, как в детстве, покрыла его лицо поцелуями. Сестра шокировала и тронула его своей любовью. Глядя на нее, он понял, что Астарта хорошо потрудилась на этот раз. Или Софонисба была творением греческой богини Афродиты? Она больше не напоминала девочку, хотя и притворялась таковой. Даже будучи братом, он признавал притягательность ее форм и красоту лица. Осознав эти мысли, Магон почувствовал смущение. Он молча поблагодарил богов за то, что война никогда не приходила в их город.
Эта мысль все еще занимала его ум, когда он встретил Имилце. Она подошла к нему со сдержанностью, продиктованной карфагенскими правилами приличия. Склонившись перед ним, она приветствовала его хвалебной речью и поднялась только после того, как он попросил ее об этом. Затем Имилце скромно поинтересовалась здоровьем Ганнибала. Таким голосом она могла бы спросить его о погоде. Он ответил ей общими фразами, говоря не о муже этой женщины, а о командире, одержавшем несколько больших побед. Он не стал упоминать о ранах на теле брата, об испытаниях, через которые они прошли, и о знаках Судьбы, явленных им в Италии. Только сам Ганнибал мог открыть ей такие интимные сведения. Магон протянул ей свиток, доверенный ему командиром. Из всех документов, привезенных им с собой, это письмо было единственным, которое он передал лично в руки адресата. Он увидел, как заискрились глаза Имилце. Ей не терпелось прочитать послание. Но по этикету она не могла уйти в свои покои. Кивнув, она передала свиток служанке.
Когда он наконец предстал перед советом, вопросы старейшин наполнили шумом темный и дымный зал, освещенный дрожащим оранжевым заревом факелов. Магон поднял руки, пытаясь успокоить собравшихся людей. Он сказал, что привез им свидетельства великих подвигов Ганнибала — доказательство, которое он готов предъявить им незамедлительно. Но сначала он хотел перечислить заслуги брата, чтобы пояснить их величие и историческое значение. Он описал географические препятствия, которые преодолела их армия. Магон описал битвы, в которых они сражались, и количество врагов, уничтоженных в каждой из них. Он сказал, что на данный момент Ганнибал сократил римские силы примерно на двести тысяч солдат. Этот великий полководец взял в плен и позже освободил за выкуп свыше сорока тысяч воинов, отослал по домам к своим народам бессчетное количество римских союзников, которые теперь поют восхваления Карфагену. Магон не стал унижать совет открытым обвинением в измене, но намекнул, что все это было выполнено малыми силами и с ограниченными ресурсами.
Он начал рассказывать о планах Ганнибала относительно дальнейшего продолжения военной кампании. Стратегия предполагала наличие нескольких фронтов. Прежде всего, совет мог бы отправить подкрепление в Италию и увеличить войска в Иберии, затем атаковать Сицилию, вернуть себе старых союзников и направить помощь Филиппу, чтобы он изгнал легионы римлян из Иллирии. Если Карфаген поможет растянуть силы Рима на границах внешнего круга, то Ганнибал разобьет этот круг изнутри. Он постепенно лишит Рим поддержки союзников, и тогда город останется один на один с его армией. Через год народ Карфагена может стать мировым лидером — великой силой, которая без помех начнет распространяться за горизонты самых дальних стран.
Когда он закончил свою речь, советник Гизго начал выкрикивать ему вопросы. Магон раздраженно поднял взгляд к потолку и покачал головой. Гизго был старым врагом его отца. Судя по лицу этого толстого политика, он являлся врагом всего, что исходило от Баркидов.
— Ты так пышно говоришь о победах брата, — прокричал Гизго, — но твой язык лжив и раздвоен, как у ядовитой змеи. Если Ганнибал одержал столько великих побед, то почему он еще не покорил Рим? Если верить тебе, то во всей Италии уже не осталось ни одного мужчины, пригодного для сражений. Может, Ганнибалу нужна помощь в войне с детьми и женщинами римлян? Или он боится стариков? Ты назвал нам столько побед, а сам просишь о подкреплении. Объясни мне, зачем вам поддержка, ибо я не понимаю тебя.