Динас открыл щиток и обнажил мозг Акима.
Бледно-розовая масса покоилась в силиконовой полусфере. Плоской стороной та примыкала к круглой рамке из углеродного волокна, на которой крепилось электронное полушарие. Часть его была раздавлена. Выступивший угол считывателя графической информации вдавился в нежную розовую плоть. Из раны коллоидная масса сочилась между присосками нейропередатчиков, пенилась и, высыхая на воздухе, быстро затвердевала коричневой корочкой. Удивительно, что киборг вообще еще реагировал на внешние раздражители с таким повреждением мозга.
Монитор решил нарушить свою же философию, потому что это добро уже никогда не вернулось бы к нему. Он нашел нужные присоски, выдернул их и поменял местами, отрубая старый и создавая новый канал. Задвинув щиток, он выпрямился.
— Ум?.. — спросил Аким.
Манипулятор заскреб, царапая ботинок Динаса.
— Что? — спросил тот.
— Умру?
— Да, — ответил монитор.
— Осталось?..
— Минута. Может, немного больше.
— Куда?..
Голос был тихий и отрешенный, меланхоличный. Он словно принадлежал не самому Акиму, а кому-то маленькому и грустному, кто всегда был в нем, но до сих пор не давал о себе знать. Монитор поймал себя на том, что рефлекторно переводит взгляд на экран — его рассудок не мог еще свыкнуться с мыслью, что сообщения от киборга могут поступать не визуальным путем.
— Что? — спросил он.
— Куда?..
Динас вновь склонился над ним:
— Что ты говоришь?
— Куда попадают акимы?
— Я не понимаю тебя.
Манипулятор поднялся, ухватил его за шиворот и потянул.
— «АК-ЭМы»… киборги… — сказал маленький и грустный. — После всего. Куда они попадают?
Динас произнес, вновь опускаясь на колени, потому что манипулятор продолжал тянуть его.
— В Большое Ничто. Я думаю, в Большое Ничто за границей световой сферы… — Он нахмурился. — Вселенная расширяется, понимаешь? Свет движется во все стороны, граница сферы беспрерывно ползет, но за ней всегда остается Большое Черное Ничто. Конечно, если у тебя есть душа…
— Ты думаешь… — произнес отрешенный голос, — у акимов она есть?
Форте склонился уже совсем низко.
— Этого я не знаю, — сказал он. — У меня-то ее точно нет.
— Как определить?
Неуверенно, потому что они вступили на зыбкую почву метафизики, монитор предположил:
— Может быть, ты когда-нибудь грезил? Вдруг вспоминал о том, что было до твоего рождения? Видел сны?.. — Он замолчал, чувствуя, что говорит ерунду.
Фотоэлемент сузился так, что осталась лишь черная точка. Манипулятор тянул, Динас прижимался ухом к овальному динамику.
Тихий голос прошептал:
— Только один раз я видел сон. Там был темный коридор и кто-то светлый в конце. Он был похож на…
Манипулятор разжался и отпустил воротник. Диафрагма сошлась, черная точка зрачка исчезла. Динас Форте подождал еще немного, затем выпрямился.
— При чем тут я? — пробормотал с непонятным самому смущением. — Это все чепуха, андроидам не снятся электробоги.
Шагнув в операторскую, Динас встретился взглядом с гидроником.
— Я слышал вашу беседу, — произнес тот. — Видимо, сейчас мне стоит воздержаться от вопросов вроде того, почему вы все-таки решили вернуть ему речь?
— Лучше воздержитесь… — Динас пошел вокруг емкости, разглядывая мертвых спичи.
Ему даже не понадобилось использовать полноценную взрывчатку. Когда детонаторы, вживленные Форте в ошейники клонов еще на спруте купца-мальтийца, сработали, спичи хватило и этого. От удара о дно стержня в терминале вышел из строя усилитель радиосигнал, вызывающий срабатывание детонаторов, не смог дойти до ошейников сквозь всю платформу. Но в общем терминал работал, и, когда кнопка 0 оказалась нажата в непосредственной близости от них, спичи просто разорвало головы. Динас вживил детонаторы семерым, из двенадцати клонов до операторской добралось пятеро — и каков был шанс на то, что все пятеро окажутся именно теми, мечеными? — подумал он. Пять из семи и семь из двенадцати, надо будет потом посчитать…
Низшему халганину не повезло. Шанс на то, что его голова в момент взрыва окажется возле плеча спичи, тоже поддавался статистическому анализу. Самого Элеандра подобный анализ уже не интересовал: он лежал навзничь и лицо его превратилось в вязкую поверхность без глаз и черт лица, иссеченную осколками черепа клона.