***
Они сидели в дорогом ресторане. Официанты в белоснежных рубашках сновали вокруг с подносами, играла приятная музыка. Денис широко улыбался и смотрел на нее восхищенным глазами.
Принесли еду и напитки. Вера ела вкусный салат с креветками, запивала его сладким алкогольным коктейлем, и ее настроение немного улучшилось.
После ресторана они поехали домой к Денису. Там они пили хорошее красное вино, ели креветки и суши, смотрели интересный фильм на огромном телевизоре, смеялись и весело беседовали. А потом... Вера просто не смогла.
Извиняясь перед разочарованным Денисом, чувствуя отвращение к себе, она вызывала такси, торопливо набрасывала пальто и влезала в туфли. Быстро сбежав по ступеням подъезда и выйдя на улицу, Вера глубоко вдыхала свежий вечерний воздух, ожидая, когда подъедет машина, и чувствовала стыд и разочарование. Нет, она не сможет поступить так же, как он. Может быть, позже... Когда она немного привыкнет ко всему этому. Но не сейчас.
***
«Все так живут», — эти слова подруги засели у нее в голове, и Вера пыталась смириться с ними. Она теперь ясно видела те факты, которые не замечала раньше. Как Артур не являлся домой ночевать, даже не предупредив ее и не отвечая затем на звонки, как он стягивал с себя рубашку, пахнущую женскими духами, небрежно комкал ее и засовывал в стиральную машину, как он равнодушно смотрел на детей, как будто бы по обязанности целовал их и разговаривал с ними, как он часами болтал по телефону, не заботясь о том, что его может услышать жена, употребляя в разговоре всякие ласковые словечки.
Все это началось уже давно и было очевидно. Просто Вера упорно не хотела замечать и до последнего врала самой себе.
«Все так живут». Вера решила терпеть. Она просто больше не знала, что делать. Не работала она уже давно, и совсем отвыкла от труда. Диплом о высшем образовании? Да она уже наверное и забыла все, что учила. И куда она пойдет в случае развода? Квартира, в которой они жили, принадлежала Артуру, он конечно же оставит ее себе. Возвращаться обратно в деревню к матери? Об этом не могло быть и речи. И как жить, если она понятия не имеет, где искать работу, да еще и двое детей, о которых равнодушный отец вряд ли будет сильно заботиться...
И Вера терпела, пытаясь убедить себя, что все у нее не так уж плохо.
Но проходили недели, а тяжесть на душе становилась все сильнее. Когда она стала совсем невыносимой, Вера решила съездить на некоторое время в деревню к матери, чтобы отдохнуть от всего, и поплакаться близкому человеку. И на следующее утро, собрав детей и необходимые вещи, она села в машину и поехала в деревню.
Теперь она уже не задирала нос перед местными жителями. Вера уныло брела по деревне, и ей казалось, что все знают про ее жизнь, и смеются над ней.
Вечером, уложив набегавшихся на свежем воздухе усталых детей спать, Вера вошла на кухню, где ее мать разливала по кружкам душистый чай.
— Вот, липки сейчас попьем. Сама собирала, — похвалилась Наталья Семеновна, вдыхая аромат, идущий от горячих кружек. Когда она уселась на софу, дочка вдруг бросилась ей на шею и разрыдалась...
Вера, всхлипывая, изливала матери душу — про загулы мужа и его равнодушие к ней и детям, про разговор с подругой, про свою неудавшуюся попытку измены... Наталья Семеновна молча слушала, смотрела понимающим взглядом и сочувственно сжимала руку дочери. Когда Вера вдоволь наплакалась, встретив наконец теплое сочувствие и внимание, мать заговорила:
— Гордости у тебя никакой нет, вот что.
— Почему это, мама? — Вера вытирала платком мокрые от слез глаза и щеки.
— Потому что если бы была, ты уже давно бы все поняла и призналась себе в том, что происходит, и главное, сразу же бы ушла от него.
Вера, пораженная, уставилась на мать. А та продолжала:
— А то, что ты вечно нос задираешь из-за Москвы своей и обеспеченной жизни, так это вовсе не гордость...
Вера молчала.
— Так же, как и тогда, после окончания школы, когда ты задирала нос перед своими подружками, из-за того, что именно тебя тот москвич сделал своей любовницей...
— Мам! — возмущенно воскликнула Вера. — Я ведь не знала! Я думала, что он меня любит, и я сама была в него влюблена!
— Ну да... А нос-то зачем было драть перед всеми и потом становиться посмешищем? А я вот знала тогда, чем это все закончится.
— Ты знала? — удивилась Вера . — А почему же мне ничего не сказала?
— Да разве ты бы меня послушала? — пожала плечами Наталья Семеновна.
— Нет, наверное...
— Конечно, нет. Еще бы глупостей каких-нибудь наделала, вздумай я тебе мешать с ним встречаться. Ушла бы из дома к нему... А потом оказалась бы на улице. И из гордыни своей не пошла бы домой. Еще чего-нибудь бы над собой сделала... Вот я и решила молча дождаться конца, а потом тебя успокаивать. Чтобы ты дома плакала, а не черт знает что с тобой случилось.