— Не бойтесь, — заметив их испуг, сказал Костя. — Это газ кантуют… В печи горит смесь доменного и коксового газа. Его подают то с одной, то с другой стороны. Чтобы был равномерный обогрев. Вот когда меняют направление, звонок и звенит.
Возле первой от входа печи к мастеру подошел невысокий широкоплечий парень. К козырьку его кепки были прикреплены большие синие очки.
— Кончаем доводку, Платон Никифорович, — сказал он и, задрав полу расстегнутой спецовки, вытер на лице пот.
— Анализ?
— Нормальный.
Оба подняли головы к торцовой стене цеха. Там, под потолком, светились огромные цифры и латинские буквы, составленные из горящих лампочек.
— Возьми еще пробу, я посмотрю, — сказал мастер.
Широкоплечий парень отошел к печи.
— Кто это? — спросили ребята.
— Сталевар.
Подручные сталевара взяли «ложку» — черпак на длинном железном пруте. Один держал рукоятку, двое других на ломике поддерживали середину прута. Черпак нырнул в открывшееся окно и появился раскаленный, рассыпающий искры. Его повернули над стаканчиком, стоящим на полу. Жидкий огонь забурлил, закипел в стаканчике, выбрасывая вверх колючие искорки. Сталевар, мастер и подручные, склонившись над стаканчиком, внимательно наблюдали кипение.
Кто-то толкнул Лешку в бок, он оглянулся.
— Сергей!
Сергей Ломанов тоже был в спецовке поверх форменной рубахи…
— Ну как наш борщ, нравится? — улыбнулся Сергей.
— А ты… разве ты здесь?
— Где же мне быть? У нас практические занятия. В печь смотрел? Пойдем, покажу!
Он подвел Лешку к смотровому окну в крышке. От нее несло нестерпимо палящим жаром. В круглое отверстие бил ослепительный свет. Глаза Лешки сразу начали слезиться.
— На, — протянул Сергей синие очки в деревянной оправе.
В синем мраке исчезло все, кроме круглого отверстия в крышке. Там металось, неслось куда-то бесконечное белое пламя.
— Видишь, как кипит? — спросил Сергей.
Сначала Лешка ничего не видел, кроме бесноватых вихрей огня. Потом ниже различил такую же белую, как пламя, поверхность. На ней вспухали и сейчас же лопались волдыри, будто невидимый дождь пузырил поверхность огненной реки.
— Это — сталь? — спросил Лешка.
— Нет, шлак. Сталь внизу, ее не видно.
Раздался крик. Лешка отпрянул от крышки.
— Сейчас пускать будут, — пояснил Сергей.
Мастер провел ребят на площадку, идущую с тыльной стороны печей. Огражденная парапетом из железных прутьев, она нависала над огромным пролетом.
— Разливочный пролет, — объяснил Лешке Сергей. — Вон уже ковш подают.
Мостовой кран бережно, будто стеклянный, нес толстенный стальной ковш.
Внизу, возле дальней стены, стоял целый поезд вагонеток с высокими прямоугольными формами — изложницами.
— Давай! — крикнул сталевар. Он тоже появился на задней площадке вместе с подручными. Один из них подошел к середине печи и принялся ломом разбивать стенку, как показалось Лешке. Лешка недоуменно оглянулся на Сергея.
— Лётку пробивает, — сказал тот.
В летке заклубился розовый дым. Внезапно дым стал светлее, из летки брызнул сноп искр. Свет побежал над желобом, тонкая струя жидкого огня хлынула в ковш. Навстречу ей метнулся трескучий фонтан искр. Струя стала толще, тяжкий огнепад с грозным гулом забурлил в ковше. Трепетный розовый свет озарил цех.
Электрические лампочки померкли. Дрожащий, переливающийся свет живого огня выхватил из сумрака фермы крана, ажурные переплеты крыши, оттолкнул, пересилил бледное сияние дня.
Заслонив глаза очками, смотрели на ревущий огнепад мастер, подручные, сталевар. На потном лице сталевара застыла забытая улыбка.
Кипящая сталь заполнила ковш. Сталевар поднял руку, что-то крикнул, желоб приподнялся, струя оборвалась. Неся над собой розовое зарево, постреливая огненными брызгами, ковш приподнялся и величаво поплыл к изложницам.
Дневной свет показался тусклым и бледным. Ребята восторгались, расспрашивали Костю о непонятном. Лешка молчал — перед ним сиял розовый свет. Сталевар, его подручные, Сергей Ломанов, все эти люди — как они были не похожи на великанов, нарисованных во дворе завода, какими маленькими казались в цехе рядом с огромными печами, машинами, кранами. И какими сильными и смелыми были они в трепетном свете подчиненного их воле и уменью живого огня!..