«Ты где?»
«Ты где? Почему у тебя выключен телефон?»
«Алена!!!»
«Твои шутки совсем не смешны. Я не буду тебя искать по всему городу. Наверное, Полина права, ты играешь моим отцовскими чувствами, но всему есть предел.»
Стискиваю зубы. И все? Его больше ничего не насторожило? Не смутило, что у дочери, которая всегда выкладывает пост три раза в день ничего нет вторые сутки. Я не ленюсь и нахожу сообщения Полины. Они голосовые. Эта сучка насмешливо мне вещает, что мои выкрутасы ничего не изменят, что пора повзрослеть и понять, что у отца другая жизнь, где первая скрипка давно не у меня.
— Все хорошо? — вздрагиваю от тихого голоса Давида, поспешно выхожу из своего аккаунта. Лучше б еще пару дней была без телефона. Вытираю влажные щеки.
— Так трогательно, что все переживают аж на слезы пробило. Исчезни на пару дней и ты поймёшь кому нужен. Это действительно так. Мы сейчас поедем к твоей бабушке или еще будем домой заезжать? — поплачем потом, а сейчас надо смеяться, веселиться и все же подумать над предложением Давида.
— Да, поедем сразу, — он забирает все пакеты с вещами, я выключаю телефон и прячу его обратно в коробку, беру остальные пакеты. — Точно все хорошо?
— У меня все зашибись. Я даже и не мечтала обновить весь свой гардероб, сменить полностью свой стиль. И знаешь, мне нравится! Надеюсь твоя бабушка одобрит мой внешний вид или стоит переодеться?
— Нет, платье смотрится прекрасно.
— Комплименты ты делаешь не очень, не слышу дифирамбы о своей неземной красоте, — идём в ногу, как-то получилось не сговариваясь. Настроение хоть и ниже плинтуса, но от улыбки Давида, пусть сдержанной, скупой, на душе становится немного легче.
— Я никогда не любил болтать по пустякам. Это из детства.
— Почему? У меня никогда не затыкался рот, порой давали конфетку, только бы помолчала три минуты.
— Был дефект речи. Ребята дразнили, поэтому предпочитал отмалчиваться. Всегда был в сторонке от больших компаний с блокнотом и карандашом.
— Ты рисуешь? А по поводу речи, сейчас и не скажешь, что был непорядок.
— Это заслуга логопеда и нескольких лет упорных тренировок. Сколько себя помню — я всегда рисовал. И сейчас, если задумаюсь, начинаю что-то рисовать на листах.
— Странно, имея творческую натуру, заниматься бизнесом.
— Я занимаюсь тем, чем хочу. Ювелирные магазины — это не семейный бизнес, мне пришлось десять лет потратить, чтобы твердо занять нишу в этом бизнесе.
— Сколько тебе? Сорок?
— Тридцать пять.
— Мне двадцать четыре. То есть в моем возрасте ты открыл первый магазин?
— Нет, в твоем возрасте я занимался тем, что изготавливал украшения по своим эскизам и продавал их сомнительным людям.
— То есть?
— Я учился на ювелира, параллельно изучая ещё менеджмент. Первый диплом для себя, второй для семьи. Отец считал, что мое увлечение — это полная ерунда.
— Я надеюсь ты у него не единственный сын.
— К счастью, нет, и даже не старший, — все же Давид интересная личность. Он совсем не вписывается в мое представление о жителях гор Кавказа. Сейчас своими откровениями он меня подкупает, интригует, притягивает. Хочется узнать его еще ближе. Не мудак, ни разу не воспользовался ситуацией и не принудил к близости, хотя мог. Не оставил в трудную минуту, не вышвырнул меня ночью на улицу. И возможно неплохая идея выйти за него замуж.
— Давид! — окликает женский голос, одновременно оборачиваемся. К нам навстречу идут две девушки. Возникшая лёгкость улетучивается, Давид замыкается, это чувствуется на уровне инстинктов.
Одну девушку видела, это она вчера приносила мне еду на подносе, но не уверенна на сто процентов. Вторая точно незнакома, и мне не нравится. Слишком высокомерна, смотрит на меня неприязненным взглядом, фальшиво улыбаясь. Змеюка.
— Не ожидали тебя с утра увидеть в торговом центре, — неприятная мне девушка как-то по-собственнически смотрит на моего спутника, меня это раздражает. И бесит.
— Алёну нужно было одеть, — сдерживаюсь от смеха, даже не улыбаюсь, но вытянувшиеся лица этих девок смешны. Вот и кушайте факт, не подавитесь. Зыркают по логотипам пакетов, судя по тому, как обиженно дрожит нижняя губа змеюки, увиденное ей не нравится.
— Со мной ты никогда не ходил, — опачки, это что у нас тут получается? Встреча бывших? И почему мне сейчас до жути хочется взять Давида под локоть, таким образом заявляя на него свои права? В принципе я не ищу ответа на этот вопрос, а просто перекладываю все пакеты в одну руку, обхватываю локоть, вызывающе смотрю в глаза бывшей девушке Давида. То, что она бывшая, к гадалке не ходи. Давид, слава богу, не сбрасывает мою руку, а то выглядела бы сейчас по-идиотски.